Том 7. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть IV. Любить нельзя бить, или Беседы о бойцовом Спасе…
Шрифт:
Стоя друг напротив друга на расстоянии 3–4 метров, сподручники перебрасываются ножами (можно затупленными). Сначала на месте, потом усложняют упражнение, перемещаясь по окружности. Бросок ножа совершается навесом. (Рисунок 48.) Стрём в данном случае – это некий сторожок в тебе. И если ты не выставишь его, не будешь на стрёме, то не сможешь быть действенным в данном упражнении.
Рисунок 48.
«Оборот
В данном упражнении два сподручника держат ножи остриём вверх, а упражняющийся должен перекувыркнуться через них.
И всё же осталось о хисте пару слов недосказанных. А именно – Хист, или сноровка, на прыти стоит! Тогда что такое прыть? Это быстрота, скорость. Само же слово «прыть» имеет родство с такими словами, как «прут», «прыгать», «прыскать». С прутом вроде как всё понятно. В нём есть пруга, которая свойственна и нам, людям. Со словом «прыгать» тоже понятно. Это способ использования силы, когда её надо по-быстрому в мышцы «влить». Прыскать – э-то, как и п-рыгать, выбрасывать силу резко, словно воду из стакана выплеснуть. То есть «прыть» – это способность накапливать силу в бебехах, или кишках «нутрянней людины», на раз, то есть в миг. Отсюда и высказывание обиходное «кишка тонка» – о человеке, которому не под силу что-то.
Чтобы сноровку иметь, поучали наставники, нужно прытким быть. А чтобы прытким быть, нужно научиться запруживать бебехи. И, соответственно, их нужно научиться вначале видеть. О бебехах мы подробно говорили в третьей части нашего повествования. Запрудил бебехи, как ручей, и получил пруд – бочаг! Упражнения же здесь весьма простые. Повторяться не будем. Если ты научился хоть немного присутствовать в Миге, а это всегда бывает, когда перед тобой опасность возникает, то стоит тебе «встать на сторожок» да взглянуть на бебех – и ты сможешь силу, протекающую через тело, в нём мгновенно собрать, расширив его. Опять же, чтобы не повторяться, как это делается, отошлём вас к третьей части нашего сказа. А затем прыснуть эту силу в подвиг. Особенно эта наловка нужна для бойцового Спаса.
В общем…
Если сказать о подготовке тела в бойцовом Спасе в нескольких словах, подвести итоги, то вначале его оживляли. Об этом мы подробно рассказывали в третьей части нашего повествования. Выбивали аглыди, ладили Керею, латали Рубаху Боли и Рубаху Блаженства. Затем наполняли тело «живой» силой, обретая закал.
Закалённое тело сдабривали лепкостью и заряжали его сноровкой – хистом. А чтобы всё это сгуртовано было (собрано воедино), разжигали в теле огонь Живы – Жижу – через опасность. Или другими нарочитыми приёмами. Подобное «возжигание» завершало подготовку тела. Какие приёмы использовались для этого? К примеру, ранней весной, как только появлялась молодая крапива, делали из неё и из соли кашицу и натирали ею раз в неделю тело. Всего нужно было сделать до семи подобных натираний. Это «подогревало» кровь. Не менее важным было здесь и обретение «лёгкой» крови и убирание «тяжёлой» крови. Как считалось в традиционном укладе, весной кровь человека, как и всё в природе, подвергается обновлению. Но чтобы дать молодой и «лёгкой» крови дорогу, нужно было убрать старую и «тяжёлую» кровь. Обычно это делали на Николу вешнего (21 мая). И самым верным средством здесь были пиявки, коих на юге водилось немало. Подобное рудомётство входило и в ведовской круг обновления.
Хорошим средством для разжигания крови был зелёный прут. Им слегка обстукивали всё тело – обжигали его. А при нужде и просекали тель, прожигая накопленную за жизнь болонь. Отсюда и название для подобного прута было соответствующим – жичина. Так, на Благовещение и на Воздвижение Креста Господнего разжигали два костра. И между ними ставили человека. А потом ссекали с него болонь девятью ударами прута. Действие сволакивания сволочи обставлялось как обряд.
Для разжигания крови наставники советовали своим восприемникам есть траву кислицу, особенно по весне. Эта трава, подобно корню ивы, или аспирину, разжижает кровь, делая её «лёгкой»
Нельзя не сказать здесь ещё об одной важной составляющей понятия «живого» тела – о вежественности. Но тут же появляется закономерный вопрос: при чём тут вежественность и каким образом она может быть связана с «живым» телом? Ведь вежественность в нашем обыденном понимании связана с образованностью. Невежественный человек – это человек неграмотный. Но не то же самое понимание вкладывалось в «вежественность» в казачьем Спасе. Здесь под вежественность подразумевали видение и бдение Вежи – Вехи, или некой заповедной границы души, нарушение которой всегда чревато не самыми приятными последствиями. Это даёт право применить в отношении нас силу. Невежественный человек в мире – что слон в посудной лавке: разрушает и топчет всё и вся подряд. В этом случае для тебя нет речи ни о какой мере. Ведь нарушая вежи окружающих тебя людей, можно ли помышлять о ровности? Нет, конечно. Ты в этом случае крив и кос, и тело твоё, как отражение твоего сознания, будет криво и косо. Где-то оно будет «выпирать», а где-то оно будет «впалым». Из него будет торчать множество «крючков», за которые можно будет зацепиться как в жизни, так и в бою. И сколько бы ты ни упражнялся, эти «крючки» тебе никуда не убрать, пока в тебе не будет меры. Да и позволение – ключевая наловка Спаса (о чём мы скажем ниже) – в этом случае для тебя будет недоступно. Ведь чтобы следовать току жизни, не переча ему, нужно быть если не ровным, то в мере – вежественным. Если же ты перекошен, условно говоря, вправо или влево, отошёл от меры, или невежествен, сделать в полноте своей это невозможно. Вот потому старая мудрая истина «не делай другим то, чего не хочешь себе», есть основа «выстраивания» тела и главное упражнение «физической подготовки», на которое не стоит жалеть сил и времени.
Ведь что такое «живое» тело? Прежде всего это отзывчивое тело, чувствующее боль других, и меньше всего – это тело с накачанными мышцами. Тело, способное течь по плотностям мира, по боли, не преумножая её! Наказитель, чтобы мы ухватили суть этого, давал нам такой образ. «Вот представьте себе колесо, – говорил он нам. – Благодаря чему его можно использовать? Благодаря округлости! Если оно будет квадратным, вряд ли вы доедете куда-то. Так и тело ваше в бою. Коли нет в нём ровности в мере своей, коли торчит из него «до себе» (до себя), быть тебе битым по жизни».
Подобные наставления наказителя заставили нас задуматься: не из тех же ли соображений исходили на Востоке, в том же Шаолиньском монастыре, или даосы, когда говорили о некой воинской (именно воинской!) добродетели Ву-дэ и о соблюдении морально-этических заповедей?
Чтобы поставить точку в этом разговоре, добавим ещё малость о «телесной» подготовке в бойцовом Спасе. Тело, заряженное лепкостью, хистом, прытью и кряжей, или силой, становится изящным! Как поучали наставники, тель может быть чёрной, вытной и изящной.
Чёрная тель – это ленивое, спящее, «стучащее» тело. Как правило, это тело обывателя. Про него ещё говорили – «дурное» тело.
Вытная тель – это «умное» тело, про которое сказали бы – тренированное. Но нет в нём ещё той жизни, о которой можно сказать – СПОЛНА!
Изящная тель – это Огненное тело! Или наполненное жизнью. В нём «цветок Живы попушком развёрнут». Вот оно как раз и готово к «тонким работам» Спаса. Оно и есть та вершина, к которой должен стремиться каждый… Нет, не только боец, но каждый «жаждущий жизнь и смерть познать»!
И ещё один дельный совет давали наставники Спаса. Чтобы тель стала изящной, «таскай пни» и «раскидывай валуны» в голоде. То есть силовые упражнения в голодном состоянии делают нас «тоньше», или менее телесным. Когда «таскаешь пни» натощак, то пробуждается «внутренний человек», открываются все входы силы. Может быть, помните – вожатые силы Живы? О них разговор! Они начинают вливаться в тело широкими струями, делая нас изящным.
О схватке