Трансцендентальный эгоизм. Ангстово-любовный роман
Шрифт:
“У меня от шампанского голова болит”, - подумала Женя. От нелепости таких мыслей она улыбнулась. Графиня рассмеялась в ответ.
– Ну вот и развеселились, а то мне даже показалось, что вы не рады!
Она дружески пожала Жене локоть, потом взяла ее под руку.
– Сегодня только репетиция настоящего торжества, а в этот вторник вас будут чествовать как следует, - сказала графиня, сияя предвкушением праздника, как бриллиантами.
***
Графине удалось влить в нее только полбокала шампанского – когда Анна Николаевна не видела, Женя только
После этого небольшого сабантуя графиня стала с увлечением планировать день приема для Жени – так, как будто та жила одна и независимо. Впрочем, ее обстоятельства Анну Николаевну не интересовали.
– Прием начнется в семь, - возбужденно говорила она. – Значит, у моего парикмахера вам нужно быть не позднее пяти, а не позднее четырех – у моей маникюрши…
“Это, пожалуй, я смогу, - подумала Женя. – А вот дальше как?”
– Лучше всего приезжайте-ка ко мне к трем часам дня, - сказала графиня, быстро все обмозговав. Она улыбнулась, оглядывая Женю с видом Пигмалиона, хотя та вовсе не собиралась быть графининой Галатеей.
Евгения Прозорова была выше того, чтобы ее переделывали по образцам, сидящим в голове у этой дамы!
И, однако же, ей приходилось соглашаться – хотя Женя не видела, какие большие изменения в ней можно произвести, даже с помощью графининых мастеров. Она все равно никогда не будет такой красавицей и светской дамой. И слава богу. Женя больше всего на свете хотела быть собой.
Сколько ей еще удастся пробыть собой?
Она вернулась домой, по дороге купив себе две пары чулок, под предлогом приобретения которых и отлучилась к графине. Женя попыталась подсчитать, сколько прошло времени и не слишком ли это большой срок для посещения магазина… срок получался великоватый, час с лишним.
“Скажу, что не могла найти белья подходящего размера”.
Женя вошла в дом, опустив голову. Игорь сейчас был у себя в кабинете. Женя попыталась незаметно проскользнуть мимо него, но тут дверь кабинета плавно приоткрылась.
– Заходи, - произнес ее муж.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Игорь пропустил ее в комнату и захлопнул дверь.
– Садись, - сказал он. – Нам нужно поговорить.
Женя медленно опустилась на стул.
– В чем дело, дорогой? – спросила она, улыбаясь.
Он сел на стул напротив нее.
– Женя, меня не покидает ощущение, что ты мне постоянно лжешь, - проговорил Игорь. Он сейчас выглядел старше своих лет… и Женина ложь как будто отпечаталась на его лице, тенями и ранними морщинками. Ничто на свете не исчезает бесследно.
Ее муж был слишком благороден, чтобы, по примеру плебеев и самых больших тузов*, устроить жене скандал, криком и насилием доказывая свою власть. И сейчас Игорь просто смотрел на нее, ожидая, что она скажет, что
– Игорь, я…
Ну вот, все и кончилось! Можно больше никуда не ходить!
– Я тебе не лгу, - с тяжелым вздохом сказала Женя. – Я не понимаю, с чего ты так решил.
Он покачал головою.
– Я тебе не верю.
Женя быстро моргнула.
– Ты решил, что я… что у меня?…
В глазах ее отразился такой ужас, что Игорь изменился в лице.
– Нет, Женечка, я знаю, что ты мне верна, - быстро проговорил он, теперь боясь за душевное равновесие жены. – Но у меня такое ощущение, что ты постоянно скрываешь от меня что-то, что очень важно для тебя и представляет для тебя угрозу. Я боюсь за тебя.
Женя встала и, подойдя к мужу, села к нему на колени, обвив руками его шею и уткнувшись лицом ему в плечо.
– Давай сегодня пойдем куда-нибудь вместе, - прошептала она. – Мы стали совсем чужими друг другу.
Он погладил ее по спине.
– Нет, я не хочу так думать. У нас просто… произошло взаимное недопонимание, случающееся между всеми людьми. Но я знаю, что мы сможем разрешить все наши трудности.
Женя сжала зубы, зная, что должна удержаться от слез и признаний, хотя это было очень трудно.
– Хочешь, пойдем покатаемся верхом? – предложил Игорь. – Ты ведь, кажется, полюбила этот вид спорта?
Женя посмотрела на него и расхохоталась так, что слезы раскаяния наконец навернулись на глаза.
– С удовольствием… С большим удовольствием!
К вечеру они полностью помирились. Женя сейчас благословляла мужскую нелюбовь к длительным объяснениям – как и мужскую неспособность вполне понимать женщин, даже у умнейших представителей сильного пола.
– Игорь, - непринужденно сказала она мужу вечером, когда они уже собирались ложиться спать. – Во вторник мама празднует день рождения, и меня пригласили к ней к пяти. Ты пойдешь со мной?
Это был опасный момент – хотя на самом деле не очень опасный. Игорь не ненавидел свою тещу, он вообще был достаточно снисходительно-почтителен ко всем женщинам, чтобы не одаривать их полноценной ненавистью – но старался избегать общества Серафимы Афанасьевны, насколько возможно.
– Меня же не приглашали, насколько я понимаю, - проговорил Игорь. Он улыбнулся. – Я не хочу портить твоей матери праздник.
Женя кокетливо-сердито засмеялась.
– Что ты такое болтаешь!
Он засмеялся тоже. Как хорошо, что мужчины плохо запоминают даты, думала Женя, глядя на мужа.
Теперь в этот обман ловко укладывались и посещение маникюрши и парикмахера. Значит, она и перед Фросей отоврется.
***
Фросю Женя, как и Игоря, предупредила заранее, в понедельник. Фрося посмотрела на барыню с неодобрением. В последние дни из ее обращения с госпожой исчезли простота и приветливость: как будто Фрося была вынуждена жить рядом с морально нечистоплотным человеком, которого ей приходится терпеть как хозяина… хуже – как хозяйку.
Когда морально нечистоплотной становится хозяйка, рушится весь дом.