Трансильвания: Воцарение Ночи
Шрифт:
Тусклый свет лампочек все так же не давал достаточно освещения. Разобравшись с вопросом идентификации, девочка-волк вошла, и, кинув нож на стул у окна, указала мне на кровать, а сама опустилась на раскладушку Дерана, которого, к слову сказать, в пещере не оказалось.
— И? Цель нашего собрания? — Все еще непонимающе спросила я, выдержав озлобленный взгляд карих глаз.
— Ничем поделиться не желаешь, подруга?
— Нет. А мы дошли уже до стадии, когда можно грузить друг друга своими проблемами? Прости, я думала, что друзья начинают этим заниматься чуть позже, чем второй раз друг друга в глаза видя.
— Прости, но меня не волнует, что вы там, в очередной раз не поделили со своим Вороном.
Я не успела опомниться, как Андреа уже оказалась за моей спиной и рванула бархат
— Я увидела их еще из толпы. Что это, черт побери, такое?
— Это… — Я помедлила. — Случайная травма.
Она даже прыснула со смеху. — Ты даже малолетку таким беспощадным трепом не обманешь. Это ведь хлыст, который он тестировал на Бет? Ну же, Лора, хватит молчать. Признайся честно уже.
— А тебе-то что за дело? — Раздраженно выпалила я. — Не у тебя, и радуйся.
— С недавнего времени это стало и моим делом, как бы мне ни было это противно.
Девочка скинула на пол джинсовую куртку и футболку и повернулась лицом к окну. Я только вздохнула. Ее спина была исполосована следами хлыста, и в этом кровавом месиве не было даже заметно ни сантиметра живого участка и белой кожи.
— Что это? Почему? — У меня не было даже слов, чтобы прокомментировать увиденное.
— Мы — волки, слуги природы. А Хранители Баланса Измерений знают, что смертность в этом мире правительниц необычайно высока. Бет погибла, психованная Элеонора покончила с собой самосожжением. Они не могут допустить гибель еще одной королевы. А ты им нужна для каких-то своих целей. Они больше не хотят твоей смерти, поэтому им нужен телохранитель для тебя. Меня, как дитя природы и самое сильное существо, которое в состоянии убить даже вампира, приставили охранять тебя ценой собственной жизни и односторонним способом связали с тобой. Все, что произойдет с тобой, случится и со мной тоже. Ты ранена, ранена я. Ты умрешь, умру и я. Они как-то посчитали, что если телохранителю смерть того, к кому он приставлен, тоже будет грозить смертью, заинтересованность в защите королевы вырастет. И я даже обвинить их не могу. Потому что личный фактор, действительно, мешает. А без него, я даже друзей снимать с пути деградации и лезть в их низменные секреты и таинства не намерена. Я — не мать Тереза. Но одностороннюю связь может разорвать только моя смерть, поэтому мне ничего не остается, как подчиниться. И вот такое несложное уравнение. Твоя смерть убивает меня. Моя избавляет меня от связи, но, увы, и от жизни тоже. Кто бы из нас ни умер, я умру в любом случае, а ты в одном из двух и по своей воле. Представь, каково это быть рабыней чужого тела и заложницей чужих темных желаний, решающих избить или покалечить… Представила? А теперь помни об этом постоянно. Даже в пророчестве было сказано, что цель всей моей жизни — охранять королеву, которая придет к власти в две тысячи четвертом году. А это ты. Так я тебя еще раз спрашиваю, какого черта здесь сотворилось?
— Я… Прости, я не могу сказать, это личное.
— Настолько личное, что двух слов не свяжешь, когда у подруги спина в мясо искромсана только потому что падальщик опять захотел установить свои правила? Там ничего личного. Он шкуру с тебя спустил и все на этом. А ты, как дурочка, молчишь, пуская даже мне пыль в глаза о том, что это несчастный случай. Я знаю его в три раза дольше тебя. Мне узнать его почерк, как посчитать дважды два. Но прежние жертвы жаловались, плакали, и я им помогала. А тут же совершенно другой вид связи, да? Скорее умрешь, чем даже словом поставишь его жалкую жизнь под угрозу? Во взаимоотношениях ‘хищник-жертва’, похоже, появились за годы эволюции тенденции, не известные ученым. Лань, истекающая кровью, прячет от охотника льва, который пять минут назад отрывал от нее куски мяса. Видишь хотя бы на животном примере, как это абсурдно?.. Ладно. — Помедлив и немного успокоившись, Андреа продолжила. — Есть два варианта развития событий в этом случае. Первый. Ты завязываешь быть ковриком для его ног, какими бы прекрасными его ноги ни казались, и, как бы тебе ни казалось, что чувствовать их на своей груди, самое волшебное и чувственное из всего того, что есть в мире.
Андреа ухмыльнулась, глядя на ладонь, на которой заострялись когти. — Первый вариант, думаю, тебя вполне устроит, потому что у тебя нет выхода. Больше терпеть подобное я не намерена. То, что на моей спине сейчас, года полтора заживать будет, а мне этого не надо. Я и без того ощущаю все, что чувствуешь ты.
Все. Что. Чувствую. Я. Что-то в этой фразе не сходилось и очень сильно меня тревожило.
— Ты чувствуешь все, что чувствую я? — Тревожным затравленным взглядом я исподлобья уставилась на девочку-волка.
— Еще бы тебя не растревожил этот вопрос. — Фыркнула она, едва не презрительно. — Я показала тебе на лоскуты разорванную спину, а все, что сейчас крутится в твоей голове, это не переживаю ли я на своей шкуре твои грязные ночи с Мистером Черные Трансильванские Глаза. Нет. Спи спокойно. Этого я не чувствую. Но мне и чувствовать не надо. Зная, какая ты, можно смело констатировать, что в той сфере вообще все — беспросветное дно с полным подчинением. Он хоть в глаза себе разрешает смотреть? Или плетка, колени и не поднимая взгляда за грязную работу?
Лицо девочки неприятно исказилось смешком ненависти. — Впрочем, эти нюансы — уже не мое дело. Но даже они станут моим, если вдруг в порыве страсти он захочет избить тебя или разорвать тебе горло глубоким укусом. Я ничего не чувствую, пока нет повреждений, а их я ощущаю все. И если ты регенерируешь достаточно быстро, у меня раны зарастают, как у обычного человека. Учти. Не сумеешь взять все под контроль и организовать вариант номер один, я приду исполнить номер два. И знай, что за Бет привести второй вариант в исполнение мне удовольствием будет. Значит, вряд ли я закончу быстро. Скулеж твой тоже слушать не стану. Просьбы о помиловании этой разлагающейся мертвой твари или быстрой смерти для него априори отклонены. Надеюсь, мы друг друга поняли. В твоих интересах соблюдать первый вариант.
Я кивнула головой, стиснув зубы в бессильной ярости. Девчонка явно нарывалась на приключение, и, даже проникнувшись к ней симпатией в прошлый раз, сейчас за все угрозы в его адрес этого мелкого никчемного создания, я была готова шею ей сломать. Оживить и снова сломать. Но я лишь промолчала. Спорить с созданием со смертоносными клыками, которые могут положить конец и тебе самой, и любви всей твоей жизни, бесполезно и неблагодарно. Только наживать мстительного ядовитого врага, которого самим не победить. Поэтому уверив ее в том, что вариант номер один сработает, я направилась к выходу из ее пещеры…
На повестке дня появился еще один пункт не оставлять этот мир и свое королевство. Сейчас между разъяренной волчицей из-за смерти подруги, нападения с избиением и попыткой изнасилования и еще и получением травм через всю спину, и ее потенциальной жертвой стояла лишь я. А он… Да. Мрачный, уродливый душой доминантный тип с психическими проблемами, подавлением контроля кипевшим через край гневом, склонностью калечить людей и иметь все, что движется… Но в этом больном безумном мире вышло так, что за одного больного безумца я была готова перебить всех мужчин во всех мирах, чтобы спасти его. Теперь я не могла уехать в закат или к родителям, о чем уже неистово думала последние дни, как о не самом плохом варианте. Теперь Маргарита должна была ценой жизни охранять своего Мастера…
Прошло несколько ничем не примечательных дней. Любой обмен взглядами, улыбка или даже попытка перекинуться парой фраз между нами с мужем были натянутыми. Он все еще злился на меня из-за Гейл. Тем временем, мои шрамы начинали подживать и уже не выглядели так зловеще, как в первый день. Возможно, Владислав и преувеличивал, говоря о том, что им заживать полтора года, чтобы попытаться запугать меня. Бесполезные попытки. Я никогда не была из робкого десятка, а теперь, зная ради чего и ради кого живу, готова была бороться за это до последнего вздоха…