Трансильвания: Воцарение Ночи

Роксенбер Лорелея

К моему великому изумлению, следующий день оказался весьма оживленным. Я не имела ни малейшего понятия о том, откуда в магическом мире взяться толпе репортеров и с какой целью, но, по всей видимости, был у них некий экскурсионный день, когда они покидали пределы моего родного реального мира, чтобы воочию увидеть монархов мира проклятых, задать им пару вопросов и сделать фото на память, как с какой-нибудь голливудской знаменитостью. Мой муж с момента смерти Гейл со мной не разговаривал и усердно делал вид, что не замечает меня. До появления людей с микрофонами и фотоаппаратами.

— Надень закрытое платье, чтобы скрыть спину. — Безразлично бросил он через плечо, накидывая черный плащ поверх рубашки и брюк. — И спускайся вниз. Когда приезжают эти стервятники, надо быть ближе к ним

и улыбаться, делая вид, что их присутствие здесь всегда желанно, а уж ничего лучше, чем беседовать с ними, вообще в мире не изобретено. Так решено было Хранителями Баланса Измерений, чтобы обеспечивать преемственность между мирами. Мы чаще навещаем их, чем они нас, потому что у нас больше власти и возможностей. И у организации Хранителей Баланса однажды возник законный вопрос, что если мы, не спрашивая, нагло вмешиваемся в бытие реального мира, у нас нет полномочий попирать право людей того измерения посещать нас, делать фотографии и узнавать о нашей жизни. Они приходят сюда очень редко, но если пришли, необходимо строить хорошую мину при плохой игре. Эти люди даже планируют организовать у нас печатное производство и выпускать еженедельник с новостями нашего мира. Возможно, что эта идея и приживется, когда твой мир пожертвует нам оборудование и немного электричества. С этими Хранителями столько волокиты. Они открывают двери между мирами и впускают сюда этих крыс. Помимо этого, главной их задачей было уберечь тебя от меня, чтобы предотвратить воцарение Ночи над всеми мирами. Но они провалились в своем единственном задании. И, чтоб ты знала, их запасным планом на случай, если им не удастся держать нас на расстоянии друг от друга, было твое убийство, чтобы остановить приход моего царствования. Алан Стэнфилд был одной из пешек Хранителей Баланса Измерений, но ему позволяли знать лишь необходимый минимум. Как видишь, даже минимума хватило, чтобы попытаться тебя уничтожить. Держи ухо востро и никому не доверяй. Вряд ли какой-нибудь Хранитель попытается остановить меня в праздник воссоединения двух миров и убить королеву, под видом репортера с фотоаппаратом, но осторожность никогда не бывает излишней.

Владислав покинул комнату, даже не одарив меня взглядом на прощание.

Я открыла гардероб, и началось самое неприятное в жизни. А именно, поиск достаточно закрытого платья, которое было бы в состоянии скрыть чудовищные шрамы, оставленные на память серебром. В результате я сделала выбор в пользу закрытого бархатного сиреневого платья. Но и оно было не без изъяна. Прочный и непрозрачный материал начинался в зоне декольте, а рукава были сделаны из тончайшего гипюра. Распустив волосы и придирчивым взглядом окинув себя в отражении, я решила, что если у репортеров нет обостренного вампирского зрения, высокая вероятность не заметить уже подживавшие, но все еще темные бордовые шрамы.

Вприпрыжку сбежав по лестнице, на каблуках отстучав ритм сердца, больного тахикардией, я толкнула входную дверь наружу…

Полагаю, здесь собрались репортеры нашего мира из всех его стран. Я видела людей разных рас и цветов повсюду. Владислав уже находился в центре внимания, разговаривая с каким-то юным парнишкой, лет восемнадцати, китайского происхождения, когда, завидев меня, решил совершенно искренне улыбнуться и объявить во всеуслышание.

— Дамы и господа, позвольте представить Вам королеву нашего мира и всех проклятых созданий ночи, Лору Аделлу Уилсон-Дракула, и, по совместительству, мою любимую жену и любовь всей моей жизни. — Все еще широко улыбаясь, он притянул меня за плечи к себе и развернулся в сторону нацеленных объективов, сдавив меня в неестественно наигранных объятиях. Что-то внутри трепетно рванулось, но тут же опало вниз, словно подстреленная в полете птица, потому что я почувствовала резкую боль в спине. Это вернуло мерзкую и ужасающую правду обратно, и я, даже не работая над искренностью, выключив напрочь свой неплохой актерский талант, улыбнулась в камеру фотоаппарата самой что ни на есть фальшивой улыбкой. Есть смысл стараться, когда второй стороне это тоже необходимо. А в тех отношениях, в которых мы были сейчас, все дополнявшее этот ужас на крыльях ночи, было бесполезным, включая усилия.

Через полчаса после начала маскарада фальши и лжи, кто-то из репортеров осмелился подойти достаточно близко ко мне. Со спины. Долю секунды спустя в воздухе

повис слишком громко произнесенный и самый неподходящий вопрос дня.

— Ваше Величество, откуда у Вас такие ужасные шрамы? Разве бессмертным не под силу заживлять раны за считанные секунды времени?

Я замерла, а вот мой муж - нет. Схватив неудобного интервьюера, за пару секунд вместе с ним он оказался у опушки леса. Не зная, собирается ли он промыть мозги незадачливому писаке, насчет того, какие вопросы положено задавать Ее Величеству, или же просто там его и закопает, я отвернулась к толпе. Оживленно гудевшая масса людей даже не заметила потери бойца, обмениваясь впечатлениями о заморском мире. Я ограничилась пребыванием в центре, глупыми улыбками и жеманными помахиваниями ладонью репортерам, ожидая возвращение супруга.

Внезапно среди толпы разнаряженных по дресс-коду лиц, я заметила маленькую идеально сложенную фигурку в коричневой джинсовке. Андреа… Девочка-волк протиснулась сквозь людскую массу и встала, уперев руки в бока, воинственно глядя на меня своим внимательным взглядом карих глаз.

— Ты идешь со мной. Безо всяких отнекиваний и разговоров. — Ее тон был сухим и достаточно повелительным. Больше, нежели бывает у детей в двенадцать лет. Дети моего мира в этом возрасте могли требовать, сучить руками и ногами, но Андреа приказывала. Этого приказа было невозможно ослушаться.

— Но… — Я беспомощно указала рукой на галдевшую толпу.

— А он здесь не для красоты. — Кивнула головой Андреа в сторону моего возвращавшегося с опушки леса супруга. Значит, убил, а не внушил, как-то некстати подумалось мне.

— Хорошо, пошли. — Я развернулась в сторону Андреа, когда резкий рывок за руку одернул меня назад, чуть не заставив упасть.

— Через мой труп. — Прошипел Владислав, уже напрочь игнорируя толпу. Сейчас для него существовали лишь мы трое среди сотен.

— А ты не соблазняй меня, воронья падаль. Это звучит уж слишком привлекательно, чтобы я сейчас же не перешла к действиям.

Я окинула обоих быстрым взглядом. Они тяжело дышали, закипая от ярости, а в глазах и Андреа, и Владислава горел ярый огонь обоюдного взаимного презрения и ненависти. В этот момент я поняла, что если не предприму что-то, они порвут друг друга в клочья даже при нескольких сотнях репортеров.

— Владислав. — Я обернулась к супругу. — Я скоро вернусь. Не надо так остро реагировать. Все в порядке. Мне просто нужно поговорить с подругой.

— С подругой? — Он усмехнулся горько и злобно, все еще не отпуская моей руки. — Напомнить, что эта подруга со мной сделала? Я чуть не умер. Ты никуда не пойдешь. И даже если считаешь, что скорешилась с волчицей за один разговор по душам, это ложь. Она вонзит тебе зубы в шею, когда ты меньше всего будешь этого ожидать.

— Не тебе решать. — Я вырвала руку из его и с яростью посмотрела в черные глаза, все еще имевшие власть довести меня до исступления. — Ударить в спину может любой, даже тот, кого любишь больше жизни и полностью доверяешь. И посильнее, чем она.

Я намеренно использовала метафорическую фразу. Только он из всех присутствовавших мог понять, что ‘удар в спину’ совсем не метафора после случившегося. Остальным же было знать необязательно.

— Каждый день для меня начинается осознанием, что ты окончательно тронулась умом. Но на следующий, я убеждаюсь, что вчера все еще было терпимо по сравнению с сегодня. Это будет твой самый идиотский поступок, который может стать последним в жизни. Иди. Дураков учат только собственные ошибки. На чужих они познавать жизнь не умеют.

Он оттолкнул меня и развернулся к толпе, ехидно улыбаясь. Видимо, пробил час массового внушения, чтобы все присутствующие забыли о том, чему только что стали заткнувшимися, немыми свидетелями.

Я потянулась в его сторону, не желая уходить в скандале, но тут Андреа закатила глаза и тяжело вздохнула. — Господи Иисусе, если ты продолжишь, меня точно вырвет. Оставь свои нежности для спальни ночью, где нет людей. Пошли уже.

Больше я не оборачивалась. Подобрав подол платья, я на вампирской скорости рванула к пещере, оставляя Андреа шанс поупражняться в быстроте и попробовать догнать меня. К моему величайшему изумлению, когда я остановилась возле пещеры, маленькая волчица уже вовсю стояла, прислонившись к ней спиной. Когда я приблизилась, она нырнула в глубь своего жилища, коротко бросив. — Заходи.