Трапеция
Шрифт:
слезают. Каждый месяц устраивают набеги.
– Эти люди в самом деле считают, будто отец не знает, что лучше для его детей?
– теперь Папаша на самом деле рассердился. – За это мы сражались на войне?
Чтобы в свободной стране отцу указывали, что он может делать, а что нет, когда
тренирует собственных сыновей и дочерей?
– Я понимаю, дядя Тони, – успокаивающе сказал Джим. – Но такие у Старра
правила. Только совершеннолетние. Так или иначе, – продолжал он, невзирая на
раздраженное
оставить местечко для Мэтта.
Клео, подойдя, расцеловала Марио на французский манер – в обе щеки.
– Я знала, что Рэнди возьмет тебя, как только он тебя увидел. Я разве не
говорила, какой ты потрясающий? К тому же сейчас, когда Джим на земле…
– Я не знал, – перебил Анжело.
Томми инстинктивно понял, что это – ради Марио, чтобы дать тому время
подумать.
– Что случилось, Джим?
Мужчина пожал плечами.
– Слишком много тройных, полагаю. Плечи меня убивают. Был бы помоложе, попробовал бы эту новую операцию, но мне в любом случае скоро пора на покой.
Так что буду руководить с земли. Клео сама по себе звезда. Зачем нам две в
одном номере? Но если с нами будет Мэтт, все станет, как прежде.
– Ты же согласен, правда? – вкрадчиво осведомилась Клео. – Когда-то работала
с Сантелли. А теперь ты поработаешь с нами, да, Мэтт?
Марио уставился в пол. Слова Клео снова привлекли к парню всеобщее внимание, и Томми стало до боли тесно в груди. Марио мог пойти дальше, один, к таким
высотам, куда ему дороги не было…
Он же обещал, что мы останемся вместе. Разве не так? Или это были просто
слова?.
Томми тоже опустил глаза.
– Прости, Джим, – Марио вскинул голову. – Но я уже говорил Рэнди Старру и
скажу то же самое здесь. Я хочу остаться с семьей.
– Я говорю ему, – произнес Папаша, – Мэтти, если хочешь, соглашайся, выступай с
Фортунати, это хорошее предложение.
Марио сцепил тонкие руки.
– Извини, Клео. Я ничего не имею против тебя и Лионеля, честное слово, просто
не хочу выступать в другом номере. Я хочу быть со своей семьей… с Летающими
Сантелли. Я никогда не работал ни с кем, кроме семьи. Просто не хочу.
– Семья? – переспросил Джим. – Ради бога, парень, дядя Тони был женат на
сестре моего отца, а Лу, Анжело и Джо мои кузены!
Он выглядел разозленным и обиженным, и Марио быстро сказал:
– Джим, не в этом дело. Правда. Совсем не в этом. Но… я привык к Анжело, и…
он мой ловитор… и я Сантелли. А не один из Летающих Фортунати. Слушай, не
сердись…
– Эй, эй, парень, я не злюсь. Но Рэнди подумает, что ты просто накручиваешь
себе цену. А ему действительно нужны твои тройные.
– Еще одна причина
готов выходить с тройным сальто. И не буду готов, пока у меня не станет
получаться по желанию, а не только в хорошие дни. Но даже если так, я все
равно хочу выступать… под именем Сантелли.
– Мэтт, только сумасшедший упустит шанс присоединиться к Фортунати! –
воскликнул Джонни.
– Значит, я сумасшедший, – согласился Марио.
– Это точно, – улыбнулся Джим. – Ну ладно, сынок, я тебя понимаю. Клео, Лионель… да и я тоже… хотели бы видеть тебя с нами. Я знаю, что ты
чувствуешь. Но если вдруг передумаешь, возвращайся, понял?
Он взглянул на Папашу Тони, который выглядел встревоженным и в то же время
необычайно довольным.
– Тони, надеюсь, ты гордишься своими ребятами так, как они того заслуживают.
Рывком поднявшись, Папаша подошел к Марио и положил руку ему на плечо.
Даже не успев посмотреть старику в лицо, Томми ощутил его ликующую улыбку.
– Горжусь? Это не то слово, Джим. Я бы не променял сегодняшний день на
центральный манеж, и мне все равно, что обо мне подумают!
ГЛАВА 23
Следующие несколько дней продолжался предсказуемый откат. Ожидание и
напряжение, пережитые на пробах, не могли пройти без последствий. Даже по
пути домой мрачный Джонни метал взглядом молнии и бормотал, устроившись
между Лисс и Анжело:
– Была бы с нами Стел, все получилось бы по-другому.
Обиженная Лисс развернулась к нему:
– Это я виновата, что она не может работать?
– Дети, дети! – молил Папаша Тони.
Всеобщее настроение было не на высоте. Обыденная зимняя рутина казалась
нудной. Лисс съездила домой и провела две недели в Сан-Франциско с Дэвидом, откуда вернулась бледная, мрачная, то и дело впадающая в раздумья. Стелла
начала репетировать со всеми – поначалу боязливо – но видно было, что она
быстро возвращается в форму.
Томми весной заканчивал старшую школу, однако понимал, что к выпускному
будет уже месяц как на гастролях и придется ему обходиться свидетельством об
эквивалентности. Впрочем, это его не слишком волновало.
Обычно в школу и обратно Томми ходил с Барбарой. Она смотрела на него с
восхищением, как на старшего брата, и это было приятно. Ему нравилось
помогать ей надевать пальто или забирать у нее тяжелые учебники. Как-то раз, выпутывая упавший лист из ее ярких волос, он ощутил прилив нежности. Барбара, никогда не путешествовавшая с цирком, могла бесконечно слушать истории о