Три желания, или дневник Варвары Лгуновой
Шрифт:
И все же она фашист, а мы с Дэном невинные жертвы, что поставлены к стене и приговорены к расстрелу.
В общем-то, стояли мы действительно у стены.
А расстреливали нас взглядом, что прожег уже дыру в спине, и командным голосом, от которого мы вздрагивали и послушно все переделывали.
После того как валик врезался в блузку Антонины Степановны и сполз на пол, мы вообще были послушны, милы и приветливы.
Согласились оплатить химчистку, подтвердили, что молодежь окончательно потеряла стыд и совесть,
Антонина Степановна поверила и погнала нас на вверх к стене.
Красить.
И… осталось замазать только «…люблю тебя», когда Антонина Степановна капитулировала. В смысле объявила, что ей пора готовить борщ, и удалилась, пригрозив напоследок потом проверить.
Мы проводили ее улыбками, мысленно помахали ручкой и выдохнули, когда за ней закрылась дверь.
— Наконец-то, — процедил Дэн и одним движением, не экономя, провел по всей оставшейся надписи.
А после пихнул меня в бок и протянул перемазанную в краске руку:
— Мир?
— Мир, — и я подала свою не менее испачканную руку.
Через двадцать минут стена была как новенькая, а я сидела на шее Дэна и рисовала белым на белом рожице под потолком и смеялась.
Просто так.
Потому что весело, а весело, потому что незаконно и, если выйдет Антонина Степановна, мы снова получим.
Вот только она не вышла.
Вышел Ник и рыжеволосая красавица из лифта, и заметили мы их только тогда, когда красавица удивленно протянула:
— Дэ-э-эн?
Дэн обернулся и спросила не менее удивленно:
— Альбина?
Я взирала на Альбину сверху вниз, пока обо мне не вспомнили и не ссадили на пол, после этого пришлось смотреть снизу вверх.
Мои метр шестьдесят пять — это так, по сравнению с метром восьмидесяти и каблуками.
— А это кто? — спросила Альбина, совсем некрасиво тыкая в меня пальцем.
— Это Варя, Варя это Альбина, — сосед больше даже не улыбался, говорил с привычной мрачностью.
Впрочем, нет, мрачность у него был сверх обычного, а я вдруг вспомнила чего мне эта Альбина кажется знакомой.
Видела уже.
На рабочем столе Дэна, когда полезла искать с его компьютера инфу на Гордеева.
— А я Ник, прекрасная Альбина, — Ник чуть оттеснил нас и протиснувшись к Альбине галантно поцеловал ее руку. — Я ж говорил вам, что мы с вами обязательно познакомимся.
Альбина поморщилась и руку вырвала.
Смотрела она при этом только на моего соседа.
— Дэн, нам надо поговорить, — прозвучало приказом.
И на этот раз поморщился Дэн, а потом покосился на меня и… пригласил Альбину в квартиру.
В нашу на минуточку общую квартиру!
В которую Альбина удалилась с видом победительницы, скользнув по мне пренебрежительно-победоносным взглядом.
— И кто это такая? — скрестив руки на груди, хмуро
Нет, обычно я не составлю мнение о людях в первые минуты и не ненавижу кого-то с первого взгляда, но это рыжая мымра мне не понравилась, вот совсем.
Даже имя у нее противное.
Аль-би-на.
Фу.
— Девушка твоего соседа? — откликнулся Ник.
Предположение мне почему-то тоже не понравилось, хотя в общем-то какое мне дело до его пассий?!
Правильно, никакого!
Но тему разговора я сменила и на предложение прогуляться согласилась.
Ник, оставшийся ждать на кухне, посоветовал одеться удобно и теплее, ибо «похищает» он меня до глубокой ночи.
Поэтому к футболке с джинсами я присовокупила кожанку, а на ноги надела ботинки на рельефной подошве с кучей заклепок.
Влажные после душа волосы оставила распущенными, и, помедлив, все же постучала к соседу, где он больше часа уже заседал со своей Альбиной.
Открыл он мне на удивление сразу, полностью одетым, и кровать, по которой я случайно скользнула взглядом, была заправлена.
Наверное, поэтому я с почти нормальной улыбкой попросила:
— Присмотришь за Сенечкой, а?
— А ты куда? — он окинул меня привычным взглядом и нахмурился.
— На свидание, — моя улыбка стала еще более искренне-радостной от подобного вранья, а вот Дэн чего-то нахмурился еще больше.
А в следующий момент и мне расхотелось улыбаться, ибо две ручки-веточки с идеальным зеленым маникюром скользнули по груди соседа, а рыжая и крашенная голову устроилась на его плече.
И… они хорошо смотрятся.
Вместе.
До гримасы отвращения, которую я с трудом подавляю, хорошо.
Нет, ну не нравится она мне и все!
— Так посидишь? — голос у меня не дрогнул, а взгляд пусть и с трудом, но от рук на груди моего соседа оторвался, и я безмятежно улыбнулась еще шире.
— Посижу.
— Спасибо.
Дожидаться, когда передо мной снова закроют дверь я не стала. Отвернулась первой и ушла за Ником на кухню.
Надеюсь, Сенечки понравятся умопомрачительные туфли этой рыжей мымры, и он их сполна оценит.
— Куда мы едем? — принимая из рук Ника шлем, снова спросила я.
— Сюрприз, — снова с хулиганской улыбкой ответил он мне.
Посверлив этого Мистера загадочность подозрительным взглядом, я все же застегнула шлем и позади него на байке устроилась.
— А держаться? — успела крикнуть прежде, чем взревел мотор.
— А я на что? — крикнул в ответ, опустил защитное стекло и сорвался с места.
А мне осталось только вжаться в его спину и обнять очень-очень крепко.
И зажмуриться, потому что правила дорожного движения писали явно не для всех, и пролетающая слишком быстро и рядом серая полоска асфальта меня напугала.