У зла нет власти
Шрифт:
– Что?!
Алхимик приложил палец к губам:
– Он ушел… Только что. Он ушел в свой мир… Я уверил его, что вы проспите здесь до вечера…
У меня подкосились ноги, и я снова уселась на диван.
– Он предал вас, а я обманул его. Он может вернуться и… он страшный человек, некромант… Пожалуйста, не говорите ему, что я вам помог.
– Не скажу.
– Я знаю, что дорога каждая минута, – он нервно потер ладони. – Там ведь идет время… Вот, что я хотел вам сказать. У короля Оберона есть сын, но это не его сын. Мальчика подменили в младенчестве.
– Я знаю. Король мне
– Он доверял вам, – алхимик мигнул. – Я принимал участие… в этом отвратительном деле. Но не я его затеял. Подменить ребенка решила женщина.
– Кто?!
– Женщина по имени Эдна, служившая при дворе экономкой. Это случилось незадолго до смерти несчастной королевы. Были тяжелые времена, кругом война, Оберон жил в седле по многу месяцев… Эдна нашла меня и заплатила мне. Я отыскал темных существ, подменяющих младенцев, и заключил с ними сделку. Это было глупо, очень глупо. На совести у меня тяжкий, тяжкий груз… Я хочу помочь вам, чтобы хоть капельку облегчить свою совесть. Эта женщина любила Оберона и готова была на все, чтобы стать его новой королевой. Но Оберон, едва вернувшись, сразу все узнал… Я не знаю, где сейчас эта женщина и что с ней стало. Но если короля забыли… Есть несколько человек, которые могут затаить обиду: его приемный сын, его настоящий сын в другом мире… И эта женщина, которую он наказал за ее преступление. Но не убил. Если он не убил меня – то ее и подавно.
Я нащупала на полу свой посох. Выпрямилась; питье, которым угостил меня алхимик, действовало потрясающе. Теперь я чувствовала в себе достаточно сил, чтобы перенести предательство некроманта.
– С-спасибо. Мне надо идти, время…
– Ради всего святого, не говорите некроманту, что я вас разбудил!
– Не скажу.
Я вышла на середину комнаты, готовая сделать шаг за грань мира. И вдруг замешкалась.
– У вас есть телефон?
– А? Есть… Одну минуточку…
Бежали драгоценные секунды. Там, в Королевстве, проходили часы. Алхимик поднес мне старый пластмассовый телефон, я схватила трубку и поняла, что не помню номера Стеллы. Двести сорок пять…
Я зажмурилась. Номер вспыхнул перед моим внутренним зрением – на миг. Я заколотила пальцем по старым клавишам.
Гудок. Гудок.
– Алло? – веселый молодой голос. Саша; настоящий сын Оберона. Он так похож на короля…
– Добрый день, – сказала я скованно. Посмотрела за окно – в самом деле день, я проспала несколько часов, и гроза давно закончилась. – Саша? Это Лена, подружка Стеллы.
– Здравствуйте! – В голосе искренняя радость. – А Стеллочки нету дома, она пошла в спортивный клуб записываться!
– А… как ваши родители?
– Спасибо, хорошо, – он нисколько не удивился вопросу. – Вчера вернулись из Крыма. Папа меня обыграл в теннис, представляете?
Он ничего не знал. Чист и ни в чем не замешан. Его родители были уверены, что их сын – родной, и все вместе, с невесткой-принцессой, жили спокойно и счастливо.
– Здорово, – сказала я сквозь ком в горле. – Ну… до свидания, Стелле большой привет.
И повесила трубку.
Максимилиан меня предал. Я поняла это сразу, но осознавала медленно, шаг за шагом.
Пока я сплю
В Королевстве светило солнце. Я перешла в чужой мир сама, с замиранием сердца, но без приключений, как в прошлый раз. Моя Швея была спрятана в стенной нише, в одной из галерей замка. Где теперь некромант?
С пригорка, где я очутилась, было видно волнение у ворот. Лагерь солдат принца-деспота стоял пустой; люди роились у замка потревоженным ульем, от многих костров поднимался черный дым. Как там Уйма, подумала я с тоской. Жив ли? Его соперник, Турма Двахребта, обещал сожрать его печень, а ведь людоеды слов на ветер не бросают…
Я провела посохом. С запада давила тугая стена опасности, но поблизости, в замке и рядом, мой посох не чуял ничего необычного. То есть ничего такого, что счел бы необычным вооруженный маг дороги. Дезертиры, мародеры, беглые дикари – дело житейское, да и не ищут они меня. А я и подавно их не ищу.
Я бегом побежала к замку. Только бы нашлась Швея; только бы она лежала в той же стенной нише, где я ее оставила.
Чем ближе я подбегала, тем меньше народу становилось у замка. Люди, построившись в колонны, шли через мост, исчезали за воротами; я не хотела, чтобы меня узнали.
На куче брошенного добра у дороги валялся рваный, старый плащ. Я накинула его на плечи, спрятав по возможности посох, а через несколько шагов подобрала и ржавый шлем, похожий на ведро с прорезью. Мне бы немного роста… А то ведь по росту меня легко узнать, особенно среди здоровенных солдат принца-деспота.
Они тоже шли в замок! Стражники косились на них неодобрительно, но пропускали. Кажется, я разглядела даже нескольких людоедов…
Куда они все идут?!
Я пристроилась в конце процессии, где среди ополченцев попадались и высокие, и низенькие, и худые, и толстые. Среди этого разношерстного народа я прошла по коридорам в большой зал дворца – туда, где совсем недавно Гарольд проводил военный совет, а раньше, давным-давно, Оберон собирал гостей, и выходили замуж четыре принцессы.
Здесь толпились люди, и стояли они так плотно, что мне с моим ростом нечего было и надеяться что-то разглядеть. Там, на возвышении, что-то происходило; меня прижали в толпе. Я испугалась.
– Слушайте, люди Королевства! – прозвучал под сводами мощный, глубокий голос принца-деспота. – Или вы забыли, что вами должен править король?
Я обмерла.
– Король! – со значением повторил невидимый мне принц-деспот. – Могучий владыка, мудрый, великий маг! Только король сможет защитить вас от Саранчи. Только под его рукой битва станет победоносной! Королевство будет стоять, пока на троне сидит король-маг! А если владыки нет – Королевство обречено!
В зале установилась тишина. У меня сердце выпрыгивало, дух забивало крепким запахом многих солдатских тел, я шептала имя Оберона, сама того не сознавая.