У зла нет власти
Шрифт:
Я умылась, но краше не стала. Выйдя, поискала алхимика – но он забрался на стремянку в каком-то узком коридорчике, и я никак не могла переговорить с ним, не вызывая подозрений у некроманта.
Я вернулась в комнату. Максимилиан сидел на диване, ловя и подбрасывая мешочек с семечками правды – вполовину похудевший мешочек, весь какой-то потрепанный. Я невольно вздрогнула, столкнувшись взглядом со своим приятелем.
– Сыграем перед сном? – небрежно предложил некромант.
– Во что?
– В честные
Мне очень не понравилась его улыбка.
– Макс, я спать хочу.
– Минута времени разве что-то решит? Если ты откажешься – я совсем уверюсь, что ты мне не доверяешь.
– Я не люблю семечки правды. Они противные.
– Это если долго держать во рту. А ты сразу глотай.
– Слушай, что за разговоры… Доверяешь, не доверяешь… Спроси у меня что хочешь, я и без семечек отвечу. А то получается, ты сам мне не доверяешь, вот и валишь с больной головы на здоровую!
Он похлопал по диванной обивке рядом с собой:
– Сядь.
Я присела – от него подальше.
– Ты ведь тоже сможешь задать мне вопрос. С семечком. Я согласен. Хочешь, я первый?
Он смотрел очень серьезно. Где-то в кладовке грохотал тазами, или ведрами, бывший алхимик. За окном стеной стоял дождь. Молнии вспыхивали теперь реже, и шум грома отдалился.
Я лихорадочно соображала, о чем он может меня спросить. Где спрятана Швея? Но все равно меч не покорится некроманту… Умею ли я сама ходить между мирами? Вот беда, об этом нетрудно догадаться, есть ведь свидетель – Гарольд… Он очень редко врет… Зато я бы спросила некроманта… У меня есть для него вопрос!
– Ладно, – согласилась я нервно. – Ты первый.
Он выкатил семечко правды на ладонь, проглотил и запил остывшим чаем:
– Спрашивай.
– Могу ли я, – у меня голос дрожал, – могу ли я…
Я хотела спросить «могу ли я тебе доверять». Если он скажет – «нет», что же… На нет и суда нет. Но тогда получается, что я совсем одна, Оберона не вернуть, рядом враг и предатель… Что я тогда буду делать?!
А если он скажет – «да»? Что же, выходит, я зря его подозреваю все время, зря оскорбляю недоверием, он честный человек, а я тогда кто?!
– Спрашивай, – повторил Максимилиан с нажимом. – Время!
– Могу ли я… знать, о чем вы говорили в подземелье с принцем-деспотом?
– Сейчас не можешь.
– Что?!
Он засмеялся с видимым облегчением:
– Лена, кто же так спрашивает? Ты спросила – «могу ли я знать», я ответил правду. Когда допрашиваешь с семечками, надо вопрос продумывать так, чтобы ответ был прямой и точный!
– Я тебя не допрашиваю, – сказала я безнадежно.
Усталость навалилась с десятикратной силой. Почему я не спросила… то, что должна была спросить? И зачем он надо мной издевается?
– Твоя очередь, – напомнил Максимилиан.
Ни
– Что ты сделаешь, если увидишь, что Оберона не вернуть?
Я ждала чего угодно, только не этого вопроса.
– Что значит – не вернуть? Он вернется, он…
Внутри у меня что-то болезненно сжалось. Я испуганно прижала руки к животу.
– Лена, ты что?! Отвечай, это не игрушки!
В дверях комнаты встал бывший алхимик с пляжным шезлонгом под мышкой. Испуганно уставился на меня. Не обращая на него внимания, я лихорадочно пыталась сообразить… Что я сделаю, если увижу…
Зернышко начало медленно терзать мне кишки. На мгновение вспомнился принц-деспот, грызущий собственные губы. Алхимик с грохотом выронил шезлонг.
– Я встану на стену замка и буду сражаться… вместе со всеми…
Семечко правды растворилось, будто его не было. Сглотнув, я откинулась на спинку дивана.
Максимилиан задумчиво расчесывал пальцами спутанные белые волосы. Алхимик тяжело дышал.
– Спасибо, Алексей Викторович, – пробормотал некромант, будто только что его увидев. – Будьте добры, приготовьте еще чаю. Лена плохо себя чувствует.
Алхимик молча вышел. Некромант подобрал с пола шезлонг:
– Кстати, да, ты хотела узнать насчет принца-деспота. Он знает много об устройстве Королевства, больше, чем я. Начитался книжек в тюрьме. Я с интересом его слушал… У него нет предрассудков насчет некромантов. Это приятно.
Я вытянулась на диване. Максимилиан возился с раскладушкой, куда-то ходил, потом вернулся вместе с алхимиком; тот протянул мне чашку теплого сладкого чая.
Я выпила ее до дна – и заснула мертвым сном.
Мне снился Оберон. Он падал, проваливался, звал на помощь. Мой сон был полон шахт, тоннелей метро, ям в асфальте, и король срывался, падал, я хотела схватить его за руку, но в последний момент опаздывала.
Потом все пропало, я погрузилась в мутное, без сновидений, пространство. Я спала наконец-то спокойно и во сне хотела только одного: чтобы меня не трогали. Не будили. Мне так хорошо…
– Лена! Вставай!
– Еще минутку, мамочка, еще минутку…
– Вставай…
– Еще секунду… Я не опоздаю…
– Маг дороги, проснись! Проснись!
Я села на продавленном диване.
Не было утра, спальни, мамы, братьев. Передо мной стоял бывший алхимик с чашкой в руках.
– Маг дороги… Выпей это. Это придаст силы. Выпей!
На вкус это было что-то вроде газированного вишневого сока. Приятно. Но кисловато; я выпила – и остатки сонной мути улетучились у меня из головы.
Алхимик кивнул:
– Так лучше… Он велел приготовить для вас сонный настой. Но я приготовил просто чай…