Убийство на Оксфордском канале
Шрифт:
— Так вот, Питер Корнис купил себе поесть, но садиться не стал, ел на ходу. Сказал, что насиделся за полдня в офисе и хотел размяться.
Хиллари подняла бровь, и Джанин улыбнулась.
— Да, знаю. Я думаю, он просто не хотел, чтобы у него в машине пахло рыбой.
И она ткнула ручкой в сторону автомобилей.
Хиллари последовала за ней взглядом, увидела новенький «альфа-ромео» и саркастически закатила глаза. Ох уж эти мужские игры в машинки!
— Ясно.
Джанин с улыбкой покосилась на Томми, который мечтательно глазел на автомобиль.
— В общем, там в живой изгороди есть дыра, — Джанин показала туда,
Хиллари кивнула. Обычное дело. На этом месте ей обычно становилось жаль свидетеля. Хотя в глазах большинства копов всякий нашедший тело немедленно становился лицом подозрительным, в девяти случаях из десяти такой человек был невиновен. К тому же трудно было придумать причину, которая заставила бы риелтора из Банбери убить Джейка Гасконя, а на следующий день вернуться, купить рыбы с чипсами и дожидаться копов прямо на месте преступления.
— Ясно. Давай дальше.
Джанин заглянула в блокнот.
— Он сказал, что окликнул бездомного, но тот не шевелился. Видно было, что с ним что-то не так. Это не я придумала, это свидетель так сказал. В общем, Корнис сошел с дорожки, раздвинул кусты и нагнулся, чтоб потрясти «бродягу».
Хиллари кивнула. Она не раз слышала от свидетелей эти слова. «Что-то было не так». «У меня возникло какое-то странное чувство». «Мне почему-то захотелось присмотреться».
Практически всегда у этого чувства имелось простое объяснение. Вот, например, в данном случае бедняга Корнис наверняка неосознанно отметил, что «спящий» был одет слишком хорошо для бездомного. Может быть, он обратил внимание на темные волосы Гасконя — принято ведь считать, что бродяги по большей части люди немолодые, пьющие и так далее. Возможно, деятельное подсознание Питера Корниса попыталось уловить запах дешевого пойла или спирта. Так или иначе, информация эта попала в мощный компьютер, именуемый человеческим мозгом, и компьютер послал Питеру Корнису сигнал: «Здесь что-то не так».
— Тело не шевелилось, и он наклонился ниже, — продолжала Джанин, — и прощай ужин.
Хиллари застонала.
— Только не говори мне, что он уделал все место преступления!
Джанин сморщила нос.
— Нет. Он попятился и заблевал край площадки.
Какая прелесть. Хиллари вздохнула.
— Давай дальше.
— Он говорит, что, придя в себя, побежал к машине и позвонил нам по мобильному. Тем временем на стоянку успели приехать еще два грузовика, и водители как раз жевали рыбу с картошкой. Они решили, что Корниса то ли укачало, то ли он перепил и сбросил лишнее. Самое интересное, что они ни на миг не заподозрили в случившемся Фредову стряпню и доели все до крошки, а тут как раз и полиция подъехала. Ребята были недовольны, что их задержали. Один сказал, что везет скоропортящиеся продукты — кажется, зелень, — и ему нужно добраться до места в срок.
Хиллари застонала.
— Ясно. Тогда его опроси первым. Как обычно. Томми, второго водителя берешь ты. Я поговорю с Корнисом. Он у себя в машине?
Джанин кивнула.
И опять работа в ночь, хоть дежурство давно уже окончено. И никаких тебе сверхурочных. У нее болела спина. Ей хотелось домой. Но вместо этого она потащилась к большому темно-синему грузовику. При виде Джанин у водителя буквально глаза загорелись.
Джанин беззвучно застонала.
Уже
Решительно отбросив всякие мысли об инспекторе из наркоконтроля, Хиллари постучала в окошко «альфы». Окошко опустилось плавно и проворно, — Хиллари даже позавидовала сидящему в машине человеку. Окна ее «фольксвагена» открывались вручную — и если бы еще действительно открывались! Окошко со стороны пассажирского сиденья не сумел бы открыть даже Арнольд-как-его-там.
— Мистер Коринс? Я инспектор уголовной полиции Грин. Вам будет удобнее выйти или лучше мне сесть к вам?
Питер Коринс пожал плечами. Лет ему было двадцать с чем-то, с виду — типичный риелтор с модной стрижкой, в «хорошем» костюме, с поддельным «ролексом» на запястье и новенькой игрушечной машинкой, копией его собственного автомобиля, свисавшей с зеркала заднего вида. Все в нем кричало об успехе — все, кроме глаз. При виде этих глаз Хиллари разом растеряла всю свою антипатию, обошла машину и села на пассажирское место.
В машине пахло кожей и деревом. И освежителем воздуха. Хиллари тихонько вздохнула: сама она так и не удосужилась купить на лодку освежитель.
— Мне жаль, что вам пришлось все это пережить, мистер Корнис, однако я должна задать вам несколько вопросов…
Когда она вылезла из машины, Питер Корнис уже едва сдерживал слезы. Реакция на случившееся, конечно, это то, что в детективных телесериалах не покажут. Человек, который находит труп, обычно плачет. А потом ему снятся кошмары. И что только еще с ним не творится, от страха и гнева до горевания и депрессии.
И риелторы — не исключение.
Хиллари сразу же заметила, что прибыл Мэл и принял командование на себя. Рядом с ним горделиво улыбался Фрэнк. Хиллари почувствовала себя вконец подавленной.
— Похоже, нам показали кукиш с маслом, — безо всяких предисловий сказал Хиллари Мэл. — Док уже приехал. Клянется, что тело пролежало здесь всю ночь. Ну еще бы.
Хиллари фыркнула. Ничего иного она и не ожидала. По правде говоря, она и сама смутно подозревала, что Гасконя прирезали темной ночью. Зачем ему пускаться в бега? Ведь полиция ничего не могла ему предъявить.
— Думаешь, это Флетчер — вызвонил его и назначил встречу? — небрежно спросила она.
— Ну, не сам Флетчер, конечно, — так же небрежно ответил Мэл. — Грязную работу он наверняка свалил на своих подручных.
— Надо бы Фрэнку поспрашивать своих знакомцев, — вкрадчиво предложила Хиллари, и от этой маленькой мести у нее стало тепло на душе.
Фрэнк зыркнул волком.
— Ага, щас, — буркнул он. — Щас они все расскажут, как же. Небось уже разбежались как зайцы, не найдешь. Можно подумать, мне больше заняться нечем, только…
— Нечем, — отрезал Мэл. — Ты же любишь похваляться, что ты старая гвардия, крутой мужик, который знает, где собака зарыта. Ну, вот тебе твой звездный час — давай, выясняй.
Фрэнк прожег Мэла ненавидящим взглядом и ушел.
Мэл тяжело вздохнул.
— Каждый день мечтаю: вот приду на работу, а Фрэнк Росс подал рапорт о переводе.
Хиллари рассмеялась. Смех ее, звонкий и веселый, заставил Томми Линча обернуться. Говоривший с доком Майк Реджис тоже повернулся на этот смех и подумал — сколько же она вынесла от своего бывшего муженька.