Улыбка гения

Софронов Вячеслав

Подобные наблюдения проводились ранее в европейских странах, но в России это была одна из первых попыток наблюдения за солнечным затмением не с поверхности Земли, а поднявшись на воздушном шаре на максимально возможную высоту и зафиксировать происходящие атмосферные изменения. Несколько групп исследователей выехали заранее и в другие географические точки России, пригодные для наблюдения за исключительно редким космическим явлением.

Из Клина должен был стартовать экипаж из двух человек под началом Менделеева, много лет изучавшего на примере более ранних полетов законы и особенности еще

только зарождавшегося воздухоплавания. Он даже много ранее разработал проект воздушного шара для полетов в стратосферу, но большинство коллег, узнав об этом, лишь покрутили пальцем у виска, заявив однозначно: «Мечтатель».

Кроме того его интересовали и атмосферные явления, как он считал, влиявшие на изменения погоды. Потому, когда из Петербурга пришла телеграмм из Императорского Русского технического общества, где ему предлагалось участвовать в полете на воздушном шаре для наблюдения за солнечным затмением, он ни минуты не раздумывал и дал согласие. Его молодая жена, узнав об этом, бурно запротестовала;

— Ты хотя бы о нас подумал? — спросила она, хотя понимала, зная неуступчивость мужа, вряд ли его удастся отговорить от этого рискованного полета.

— Не переживай, дорогая, я уже один раз поднимался на воздушном шаре в Париже. И, как видишь, преспокойно вернулся на нашу грешную землю.

— Да, ты рассказывал. Но тогда шар был привязан к прочному канату, а сейчас…

— Рано или поздно, но он опустится на землю. Другие как-то летают, почему бы и мне не попробовать. Второго такого случая просто не будет.

— Но тебе уже пятьдесят с лишним годиков, пусть молодые летают, хватит того, что ты каждый день проводишь рискованные опыты. Забыл, как пороховой заряд опалил тебе бороду, а сам ты едва жив остался?

Но он не желал ничего слушать и тут же дал ответ о своем согласии. И вот сейчас Анна Ивановна вместе с детьми ехала вслед за ним, неимоверно переживая, чем закончится полет. Небо хмурилось, предвещая начало дождя и у нее появилась надежда, может быть, полет отложат. Но этого не произошло…

На небольшой провинциального городка площади собралось несколько тысяч зрителей, пожелавших наблюдать за предстоящим полетом. В образовавшемся проходе, мешая друг другу, Менделеева встретили около десятка корреспондентов, ослепивших не подозревавшего о столь жарком приеме ученого ярким светом магниевых вспышек своих фотокамер. Дальше, чуть в стороне, стояла группа офицеров в длинных шинелях и в форменных фуражках. Все они, как один, отдали ему честь. В ответ он лишь поклонился и приложил руку к полям своей круглой шляпы, какую обычно носило духовенство.

Там же его поджидал человек в кожаной куртке и в таком же шлеме на голове, с надвинутыми на лоб большими очками — пилот воздушного шара поручик Александр Кованько, с которым ему предстояло совершить полет.

Увидев Менделеева, толпа встречающих зааплодировала, но он лишь глубже надвинул шляпу на глаза и прошел сквозь толпу, не отвечая на вопросы, в след ему слышались пожелания благополучного полета и крики «ура!».

На большой открытой поляне возле пруда виднелся воздушный шар, наполненный водородом, а вокруг цепь солдат, сдерживающая все прибывающие массы народа. Перед Менделеевым расступились и пропустили

его за ограждение. Там уже стояли несколько его недавних университетских выпускников, которые о чем-то перешептывались между собой и сокрушенно качали головами. Заметив это, Менделеев спросил:

— Что не так? Или просто любопытствуете, молодые люди?

Один из них развел руками, ответив:

— Маловат шарик оказался для вас двоих, подъем не состоится…

— Вы шутите, — нахмурил брови Дмитрий Иванович, — с чего это вдруг вы решили?

Молодые люди принялись с жаром доказывать, что военное ведомство выделило для подъема шар для наблюдений за позициями противника, который, к сожалению, рассчитан лишь на одного человека, а двоих он вряд ли сможет поднять. К тому же ночью прошел дождь, обшивка шара и материя, из которой он изготовлен, намокли, соответственно, подъемная сила по этой причине резко уменьшилась.

Выслушав их, Менделеев пришел в ярость и, увидев стоящего близко к нему одного из военных, не сдерживаясь, крикнул ему в лицо:

— Что, ваше благородие, опять скупость одолела? Вместо того, чтоб предоставить мне для научных наблюдений пригодный летательный аппарат, вы подсунули какое-то старье, черт бы вас побрал! А теперь событие, которого ждут во всем мире, — описание полного солнечного затмения, — что случается раз в сто лет, а то и реже, останется для науки неизученным. И все из-за вашей скупости, скаредности!

Вы и Крымскую кампанию потому проиграли, что подсовывали негодные снаряды и нещадно воровали, а наши солдаты там жизни свои не жалели. И все благодаря вам, что сидят в своих кабинетиках да бумажки с одного стола на другой перекладывают…

Опешивший офицер не знал, что ответить, покраснел, попытался отойти в сторону и спрятаться за спины других. Но Менделеев продолжал в неистовстве выкрикивать всяческие оскорбления в адрес военного, которые также остались без ответа.

Наконец ученый слегка успокоился, остыл, снял шляпу, протер вспотевший лоб и повернулся к пилоту, что стоял здесь же, возле пассажирской корзины, не решаясь вставить слово.

— Мои коллеги правильно сказали, что вдвоем подъем невозможен? Это действительно так, или они преувеличивают? Неужели не могли шар большего размера подыскать?

Тот, словно находился на полковом плацу, сделал шаг вперед и четко отрапортовал, глядя прямо в глаза Менделееву:

— Никак нет. Шар вполне выдерживает двух пассажиров и дело не только в его размерах. Вся причина в осадках, что выпали ночью. Он отсырел и потому…

— Это мне понятно, можете не продолжать, не дослушал его Менделеев, — лучше скажите, как быть. Я не могу сорвать запланированные заранее наблюдения. Что вы можете предложить?

Пилот слегка помялся и, как бы нехотя, ответил:

— Не знаю, что и сказать… Даже если убрать весь балласт, то на высоту в четыре версты шар нас с вами вряд ли поднимет…

— А вы куда смотрели? — со все возрастающим вновь раздражением спросил его Менделеев. — Наверняка можно было временный навес соорудить от дождя. И потом, разве вы не могли заранее известить меня, что шар не пригоден для подъёма двух человек?!

— А чего я мог? Мне сказали с вами лететь, вот я и приехал…