Умершее воспоминание
Шрифт:
— Да-да-да, Логан, да, — прошептала Эвелин, ещё крепче сжав мою руку.
Я бы отдал всё на свете, чтобы никуда не уезжать и остаться с ней, но работа не заставляла меня выбирать. Поговорив напоследок с мистером Блэком, я выпросил у него разрешения забрать Эвелин завтра ночью и покинул дом, в котором остался смысл моей жизни.
Весь этот вечер я, Кендалл и Карлос проторчали у Джеймса, помогая ему приготовиться к запланированной вечеринке.
— Ну, ровнее, парни, ровнее, — умоляющим
— Залезай и сам всё вешай, — психанул немец и отпустил свой конец гирлянды, — чёртов перфекционист.
— Какой же ты немец, если в тебе нет ни капли аккуратности? — спросил Джеймс и полез на стол, чтобы занять место Кендалла. — Тогда отойди к стене и скажи, как нам лучше повесить.
— Так где, ты говоришь, Изабелла? — спросил Карлос, связывая вместе два воздушных шарика. — У подруги?
— Ага, — прокряхтел Маслоу, вытянувшись и обеими руками придерживая гирлянду, — слава богу, что как-то раз я познакомился с Кэндис, они с Изабеллой давно дружат. Пришлось рассказать Кэндис про сюрприз, который я готовлю, и попросить отвлечь Изабеллу чем-нибудь сверхважным. Остаётся надеяться, что Кэндис будет держать рот на замке.
— Изабелла правда купилась? — хмыкнул я. — И даже ничего не заподозрила?
— Нет, — засмеялся Джеймс, — видимо, Кэндис придумала что-то действительно стоящее, потому что Изабелла очень искренне извинялась передо мной за то, что ей нужно уехать прямо в канун её дня рождения.
— А что такое? — не понял Кендалл и прищурил один глаз, выясняя, ровно ли висит гирлянда.
— Я приглашал её на ужин, говорил, что так здорово было бы отметить её день рождения прямо в полночь, и мы оба очень ждали этот вечер.
— То есть ты её ещё и виноватой оставил, — подытожил Карлито.
— Ну, можно и так сказать. Зато представь, как она удивится, вернувшись завтра вечером! Кендалл, так ровно?
— Да ровно, ровно, — проворчал Шмидт и подошёл к испанцу, чтобы помочь ему с шариками. — Вон как дело идёт, когда за него берётся не такой рукожоп, как мы с Логаном.
Я засмеялся, а Джеймс лишь иронично ухмыльнулся в ответ.
— Не тем твой рот занят, Кендалл, — сказал хозяин дома и беглым взглядом окинул гостиную. — Так, вы двое надувайте шарики, а ты, Логан, идём со мной. Поможешь мне с едой.
— Мы ещё и готовить будем? — устало и возмущённо спросил я, взглянув на часы. — Я думал, мы закажем пиццу, или что-то в этом роде…
— Меньше надо думать, а больше — что?
— Больше делать, — без энтузиазма договорил я за друга.
— Вот именно! Так что шагом марш на кухню.
Я видел, что Джеймс очень старался, приготавливая эту вечеринку для Изабеллы. Он стремился удивить её и готов был на всё ради того, чтобы увидеть пусть не продолжительную, но искренне счастливую улыбку на её лице. Да, он готов был даже запрячь своих друзей, чтобы
Когда с приготовлением закусок было покончено и четыре жирных индюшки уже готовы были отправиться в духовку, мы с Джеймсом пришли в гостиную, к Кендаллу и Карлосу. На часах было уже три утра, поэтому все мы валились с ног от усталости и наотрез отказывались делать ещё что либо для вечеринки. Вконец измотанные Кендалл и Карлос лежали на диванах, и немец вяло завязывал только что надутый красный шарик в виде сердца.
— В моих лёгких не осталось воздуха, — еле ворочая языком, проговорил ПенаВега, — и ещё голова кружится.
— Это был последний, — тем же усталым голосом произнёс Кендалл и бросил на пол шарик. — Джеймс, Логан, кто-нибудь из вас, повесьте его к остальным. Меня уже ноги не держат.
Маслоу, который из всех нас выглядел бодрее остальных, поднял с пола шарик и привязал его к остальным таким же шарикам, красным, в виде сердца. Затем он отошёл на несколько шагов и счастливым взглядом обвёл комнату.
— Парни, вот это вы постарались, — улыбнулся Джеймс, — всё красиво, всё идеально. Изабелле понравится.
— Пусть она только попробует сказать, что ей не нравится, — отозвался с дивана Шмидт, глядя на хозяина дома полузакрытыми глазами, — я тут здоровьем рисковал ради неё.
Маслоу ещё раз огляделся и зевнул. Я, не сумев справиться с рефлексом, зевнул тоже.
— Ладно, — сказал Джеймс, взглянув на часы, — уже поздно.
— Уже рано, — рассерженно исправил я друга.
Он выключил из розетки мигающую гирлянду.
— Я вам так благодарен, правда, — проговорил ловелас в отставке, прижав руку к груди, — если б не вы, я возился бы тут до завтрашнего вечера. Спасибо, мужики, спасибо, что не отказали.
— С тебя завтрак, и ты завтра оплатишь мне такси, — сказал я в ответ на его благодарность.
— Закатай губу, Логан. Вообще-то завтра вы будете есть и пить за мой счёт.
— Вот как? — с вызовом прищурился я. — Тогда я пойду на кухню и выброшу в окно всё, что мы только что приготовили.
— Шуток, что ли, не понимаешь? — улыбнулся Джеймс. — Всё, что скажете, я у вас теперь в долгу. Ладно, будите Карлоса и идёмте спать.
Кендалл, вставая с дивана, небрежно пихнул испанца в бок, и тот тут же открыл глаза.
— Я не сплю, — быстро пробормотал ПенаВега и, увидев, что мы с парнями уже поднимаемся по лестнице, встал и тоже поплёлся за нами. — Я не сплю, но я так хочу спать…
Джеймс предоставил нам троим спальню для гостей, и, как только мы зашли туда, Шмидт бросился на кровать.
— Моя, — глухо проговорил он, уткнувшись носом в подушки.
Мы с Карлосом устало переглянулись и начали стелить себе на полу. Когда свет был потушен, мы легли, и мне на ум пришло спросить у ПенаВеги:
— Карлос, а вы с Алексой помирились?