Умершее воспоминание
Шрифт:
Внезапно в мою голову ворвалось воспоминание о Карлосе. Сегодня в студии испанец рассказывал мне о методах борьбы со своей зависимостью: он, как я и советовал, сел на диету и начал усиленно заниматься в зале. Правда, между слов ПенаВега пожаловался мне, что в одиночку плохо справлялся. Алекса, несмотря на мой звонок и слёзную просьбу вернуться к Карлосу, никаких попыток склеить семейные отношения не предприняла. «Не хватало ещё, чтобы за него его друзья извинялись», – сердито бросила мне Алекса в трубку.
Обрадовавшись
— Да? — послышался сонный голос друга на том конце провода, и он зевнул. — Да, Логан?
— Спишь?
— Нет, но уже собирался ложиться…
— Значит, ты ничем не занят?
Мгновение испанец молчал, после чего ответил:
— Нет, друг мой, я абсолютно ничем не занят.
— Тогда можно мне приехать к тебе? Помнится, ты говорил, что плохо справляешься со всем в одиночку.
— О, так ты об этом? Боже, да что за вопросы, приезжай, конечно!
Я настолько воодушевился мыслью, что мне не придётся проводить эту ночь в тоскливом одиночестве, что уже через полчаса сидел в спальне у Карлоса. Испанец суетился, убирая пустые тарелки и стаканы с письменного стола, заправляя кровать и складывая в комод разбросанную по комнате одежду.
— Я не думал, что ты примчишься так быстро, — оправдывался ПенаВега с виноватой улыбкой, — я даже не успел прибраться.
— Да я же не Кендалл, я нормально отношусь к беспорядку. Можешь забыть про уборку.
Друг улыбнулся и, оставив попытки придать своей спальне приличный вид, сел в офисное кресло. На фоне тихо-тихо работал телевизор.
— Чем ты занимался, пока я не приехал? — решил поинтересоваться я, забравшись на кровать с ногами.
— Гуглил, где можно купить кулон в виде сердца. — Испанец развернул ноутбук экраном ко мне. — Бриллиантовый, конечно.
Посмотрев на цену, я присвистнул.
— Где ж ты деньги собрался взять, Карлос? Ты на мели.
— Да, но я ведь больше не играю, — улыбнулся хозяин дома. — Надо только немного подкопить…
Заметив бинты на левой ладони Карлоса, я указал на них рукой и спросил:
— Ожог так и не прошёл?
Друг посмотрел на свою ладонь и виновато прикрыл глаза.
— Ладно, — вымученно вздохнул он и принялся развязывать бинт, — я пообещал себе, что буду честным со всеми. Это значит, что тебе я должен сказать правду… Дело в том, Логан, что это никакой не ожог.
Карлос снял бинт, и моему взору открылась ладонь, исполосованная багровыми шрамами от порезов. Я ужаснулся.
— Откуда это? — спросил я, хмуро глядя на ладонь друга.
— Это мой способ бороться с зависимостью. Каждый раз, когда я думал об автоматах, покере
— Карлос! — возмущённо и одновременно испуганно воскликнул я. — Ты сумасшедший! Зачем?
— Я пытался связать мысли об играх с физической болью, — оправдался он с виноватым видом и принялся заматывать бинт обратно. — Должен признать, что это не помогло. Желание играть в автоматы не ассоциируется у меня с режущей болью в ладони.
— Так с зависимостью не борются…
— Ладно, Логан, ладно, я уже понял. С чего мы начнём работу надо мной?
— С этого. — Я встал с кровати, подошёл к другу и закрыл крышку его ноутбука. — Пользование разного рода техникой тоже рассчитывается как проявление твоего нездорового азарта.
— Даже так? — удивлённо спросил испанец. — Окей. Что дальше?
— Что ты сегодня ел?
— На обед я съел запечённое мясо, — принялся вспоминать он, — лапшу, овощной салат, чёрный хлеб… А на ужин пожарил себе рыбу и сварил картофель. Завтрак, к сожалению, пришлось пропустить.
— Очень плохо, — выдал я, с неодобрением покачав головой. — Завтракать ты должен всегда и обязательно. Что насчёт воды?
— После ужина выпил стакана два…
— Отвратительно, Карлос! Надо выпивать не меньше двух литров в день, а после ужина лучше всего пить кефир. Понял?
— Да, да, я всё понял, просто мне тяжело следить за своим рационом, у нас же почти весь день расписан!
— Ладно. Сколько времени ты сегодня провёл в зале?
— Два часа. Уделил внимание прессу, бицепсам и мышцам спины.
— Уже лучше, — слабо улыбнулся я и прилёг на кровать. — Но за пропущенный завтрак ты ответишь. Отожмись семьдесят раз.
— Сколько? — возмутился Карлос.
— Восемьдесят. Или ты глухой? Тебе повторить?
— Не надо. — Испанец опустился на пол и, упершись ладонями в ламинат, сделал первое отжимание.
— Не филонь, Карлос. Я буду считать очень внимательно.
После восьмидесяти отжиманий я заставил друга ещё приседать и прыгать через скакалку. К двум ночи ПенаВега был уже измотан до предела, и я, пожалев друга, отправил его в душ, после чего дал отбой.
Когда Карлос спал уже без задних ног, я лежал в темноте лицом к стене и мучился бессонницей. Мысли о нашем с Дианной расставании не давали мне покоя, и я всё пытался понять, в чём была причина моего такого острого ощущения одиночества. В последнее время я настолько привык к Дианне, что научился терпеть любые проявления её сложного характера, и, наверное, я просто очень сильно к ней привязался. Я просто привык, что Дианна всегда была рядом, и именно поэтому я так болезненно перенёс её уход. Теперь я был один, и к этому мне ещё предстояло привыкнуть.