Ураган. Последние юнкера

Ларионов Виктор Александрович

— Ох не верю я что-то этому Карягину. Ну да уж ладно. Берите его к себе. Только рекомендую вам, хотя бы первое время, присматривать за ним. Понимаете?

— От души поздравляю тебя, — набросился на Карягина Зайцев, выскакивая из канцелярии и заключая его в свои объятия. — Во-первых, Корнилов утвердил твой оправдательный приговор, а во-вторых, ты назначен в наш отряд. Только, к сожалению, нам ровно через час выступать в поход, так что тебе надо поторопиться.

— Погоди, дружище, — остановил его Карягин. — Как же я смогу через час двигаться в поход, если у меня даже коня нет?

— Это,

брат, все пустое. Важно друзей иметь, а остальное приложится. Ты ни о чем не беспокойся, так как и коня и оружие я уже приготовил для тебя. Скажу больше. Я было приготовил маленький закусон с водочкой по случаю твоего прибытия, да вот этот срочный поход все спутал. Приходится закусон отложить до завтра.

Разговаривая таким образом, приятели вышли на площадь, направляясь к расположение своего отряда.

Окончив свое дежурство на околице станицы, моряки только что вернулись домой в отведенные им хаты.

— Ну-с, господа, — разместив всех людей своего взвода у входа в комнату, предназначенную для него и нескольких старших офицеров, воскликнул Глеб. — Теперь на боковую. Пускай хоть сам Вельзевул вылезает из ада — не поднимусь. Ба! Это что? — веселым голосом продолжал он при виде большого блюда с варениками, крынки сметаны, нарезанного сала и бутылки водки, расставленных на столе. — Держу пари, что это Кудинов распорядился.

— Конечно, Глеб Николаевич, это я. У нас охотников покушать хоть отбавляй, а вот приготовить да позаботиться никого не сыщешь.

— Ай да молодец, Кудиныч! Так вот, господа, заявляю четырехчасовую готовность. Можно снять патронташи и шинели.

— Боже, как хочется спать, — простонал Бутенев, слезая с печки, на которую он забрался, чтобы отогреться.

— Так чего же ты слезаешь? Ты уж и спал бы себе, — откликнулся Басов.

— Да, спал бы. Знаю я тебя. Слопаешь все вареники, а я голодным останусь.

— Экая беда, зато выспишься.

Сняв мокрую одежду, все уселись за стол.

— Так, значит, сегодня, по случаю вчерашнего купания, полагается по чарке водки, — наливая стакан, произнес Глеб. — Ай-да вареники. Я никогда в жизни не ел ничего подобного. Принимайтесь же, господа.

Позавтракав, все улеглись, кто куда. Вскоре в комнате раздавался лишь богатырский храп утомленных до предела людей.

Уже заметно стемнело, когда в комнату вошел офицер связи.

— Здесь ли командир взвода? — громко крикнул он. Но дружный храп был единственным ответом. Шагая через спящих, он наконец нашел спавшего Глеба.

— Господин лейтенант, господин лейтенант, — принялся он тормошить его.

— А? А? Что такое?

— Ах, это вы? — наконец придя в себя, произнес он.

— Господин лейтенант, проснитесь.

Глеб сел на своей подстилке и недоумевающими глазами уставился на своего мучителя.

— С чем пожаловали?

— Приказание от ротного командира. Приготовится к походу к шести часам утра.

— Хорошо, все будет готово. А вы не знаете, куда мы идем?

— Слава богу не далеко на этот раз. Наш полк назначен выйти навстречу обозу и отряду Покровского, которые завтра утром выходят сюда из Калужской.

— Значит, мы опять сюда вернемся?

— Да.

Приказано квартиры оставить за собой, а кроме того, не брать в поход больных и заведующих хозяйством, так как завтра же к вечеру мы должны вернуться.

— Хорошо. Доложите командиру роты, что все будет исполнено.

«Так, обоз сюда идет, — подумал Глеб, когда офицер связи вышел. — Я снова увижу Наташу и Колю». Мысль об этом свидании радостно взволновала его. Он закрыл глаза и перед ним появился бесконечно-дорогой образ молодой девушки. Уже не раз Глеб задавал себе вопрос о своем отношении к Наташе, но до сих пор не мог дать определенного ответа.

«А ведь я радуюсь более предстоящей встрече с ней, нежели с Колей, — подумал он. — Эх, полно, брат Греб, лукавить перед самим собой. Ясно и несомненно, что маленькая чародейка приворожила меня. Влюбился как мичман. Сомнений нет. Разве не с радостью отдал бы я жизнь за нее? Разве приятен мне свет Божий, когда ее нет возле? Да вот хоть сейчас. Стоило мне узнать, что она едет сюда, как я другим человеком стал. И тоска

моя исчезла, а в душе словно птицы поют. Так-то оно так, только что из всего этого может выйти? Ровно, братец ты мой, ничего. Разве в такое время возможно? Не о том и она думает. Удивится. Рассердится, пожалуй. Эх, Глеб, не для тебя счастье. Батюшки, что же я размечтался. Ведь им же комнату надо приготовить».

— Эй, Кудиныч, просыпайтесь, — начал он расталкивать спящего. — Кудиныч, да приснитесь же вы, черт.

Кудинов от энергичных тумаков Глеба вскочил на ноги, как на пружине, и, схватив шинель, торопливо стал надевать ее.

— Постойте. Садитесь и приходите, бога ради, в себя.

— Что такое? Тревога?

— Никакой тревога нет. Просто поручение для вас имею.

— Уф, — отдуваясь и вытирая потное лицо, успокаивался Кудинов.

— Завтра в шесть утра наш полк идет к станице Калужской встречать обоз и отряд генерала Покровского. После встречи, совместно с Покровским, снова возвращается сюда. Я вас оставляю здесь и поручаю, во-первых, присмотреть за нашими квартирами, а во-вторых, озаботиться, чтобы ко времени нашего возвращения была бы приготовлена горячая пища для взвода, а в-третьих, — найти, поблизости от нас, одну комнату для Николая Николаевича. Поняли? Постарайтесь, чтобы комната была как можно ближе к нам, да чтобы хозяева приготовили молока, яиц, курченка, ну там еще что найдется. За все это я, разумеется, заплачу им. Ну-с, а теперь вставайте-ка, да позаботьтесь об ужине, а я пока что разбужу взвод да прикажу винтовки почистить, а то в последнем походе они сильно позаржавели.

В эту ночь долго сон бежал от глаз Глеба. Радость предстоящего свидания волновала его и не давала заснуть.

Уже часа четыре двигались добровольцы по снежной дороге на станицу Калужскую. Был чудный зимний день с маленьким, градуса в два, морозцем, при полном безветрии. Яркое солнце играло миллиардами бриллиантов на чистом снеге полей.

— Однако пора было бы встретить голову колонны, — произнес Басов, всматриваясь вдаль.

— Погодите-ка, я кажется вижу группу всадников, — продолжая он.