В сказочной стране. Переживания и мечты во время путешествия по Кавказу (пер. Лютш)
Шрифт:
Мы снова демъ вдоль отвсной стны горъ. Тамъ и сямъ дорога покрыта кровлей вслдствіе опасности отъ обваловъ снга и земли. Мы демъ, словно по тоннелямъ съ желзными крышами. Во многихъ мстахъ дорога попорчена и исправляется, надсмотрщики и инженеры распоряжаются толпами рабочихъ. И здсь видимъ мы снова много пастуховъ съ громадными стадами овецъ.
Близъ одного обнаженнаго конуса горы Карнй останавливается и ведетъ насъ къ кресту у источника. Онъ зачерпываетъ рукою и показываетъ намъ; вода кипитъ. Мы пьемъ такъ же, какъ и онъ, изъ источника. Вода ледяная, но вся клокочетъ прыгающими пузырьками пны, наши руки, опущенныя въ источникъ, блютъ; на вкусъ вода напоминаетъ зельтерскую.
Мы взбираемся все выше и выше; шелъ иней, и мы
И тотчасъ же дорога начинаетъ спускаться внизъ. Здсь наверху нтъ никакой равнины. Дорога проложена между горами, такъ какъ это единственное, возможное для прозда мсто. Высокія горы кругомъ зелены и голы, и здсь также стоятъ до самой вершины небольшіе стога сна.
Лошади тихонько бгутъ рысью внизъ по спуску. Иногда он скользятъ одинъ — два шага впередъ, но не падаютъ. Читая русскіе романы, получаешь такое впечатлніе, будто въ Россіи здятъ съ неслыханною быстротою. Также и на картинкахъ, изображающихъ русскихъ курьеровъ, видишь обыкновенно бшено мчащихся лошадей и кучера, высоко размахивающаго плеткой. Мы воображали поэтому, что намъ, по всей вроятности, придется съ отчаянной скоростью взобраться на вершины Кавказа и въ такой же мр безумно спуститься внизъ съ другой стороны. Мы были тмъ боле поражены, увидя, какъ благоразумно здятъ здсь люди. Или Карнй Григорьевичъ отличается особенной осторожностью, что весьма вроятно, или русскіе поэты и художники преувеличивали, что также возможно. Между всми путниками, виднными нами во время нашего желзнодорожнаго перезда по Россіи, не было ни одного, который бы халъ особенно быстро, зато я не знаю лучшей страны, какъ Финляндія, если вамъ вздумается насладиться быстрой здой въ экипаж. Въ финляндскихъ городахъ пережилъ я самыя сильныя ощущенія по этой части. Маленькія финскія лошадки, нсколько похожи на нашихъ лошадей съ фіордовъ, втромъ летятъ по улицамъ, а на поворотахъ за уголъ я не разъ думалъ, что сломится колесо. Финнъ хорошо кормитъ, зато и здитъ быстро; когда мн случалось иной разъ просить пощадить лошадь, то меня, улыбаясь, называли Hastgratare, т. е. лошадиный защитникъ. Только разъ въ жизни указалъ я полиціи на одного человка, и это былъ финляндскій извозчикъ…
Лихорадка, безсонная ночь и холодъ наводятъ на меня дремоту, время отъ времени я клюю носомъ. Я чувствую себя необыкновенно хорошо. Черезъ долгіе промежутки встрчаются намъ телги, запряженныя двумя или четырьмя буйволами; мы осторожно объзжаемъ ихъ, правильный ритмъ зды прерывается, и я просыпаюсь. Время отъ времени прозжаемъ мы мимо домиковъ изъ обожженыхъ кирпичей, или лачужекъ пастуха, гд женщины въ красивыхъ голубыхъ и красныхъ платьяхъ сидятъ на кровляхъ и разсортировываютъ пряжу для ковровъ или одежды. Когда мы прозжаемъ мимо, он смотрятъ на насъ нкоторое время и сдвигаются ближе головами. но когда мы черезъ нсколько времени оглядываемся, он уже снова заняты своей работой. Полунагія дти бгутъ за нами на далекія разстоянія, и только съ помощью мдной монеты можно отогнать ихъ прочь.
Дорога становится теперь боле дикой, чмъ когда-либо прежде, и желзныя кровли попадаются все чаще; весною, въ пору таянія снга, черезъ эти кровли перекатываются, вроятно, прехорошенькія лавины. Слва намъ не видно ничего, кром кусочка стны, а за нею пропасть. Никогда въ жизни не видывалъ я такихъ глубинъ, я долженъ время отъ времени выходить изъ экипажа и итти пшкомъ; тогда я плотно держусь къ той сторон, гд горы. Но глубина словно притягиваетъ меня. Я смотрю время отъ времени назадъ и разглядываю въ бинокль тамъ внизу, въ глубин крохотныя пашни. Когда я сижу въ экипаж, то
Солнце жжетъ съ высоты, стеариновое пятно на моей куртк словно втромъ унесло, мы снимаемъ свои одяла. Дорога идетъ внизъ, все внизъ, пропасти становятся еще страшне, мы зигзагами объзжаемъ горныя разслины. Дорога часто испорчена, и люди въ бурнусахъ поправляютъ ее. Карнй не особенно внимателенъ, онъ допускаетъ лошадей спотыкаться чаще, чмъ нужно, потому что самъ онъ, сидя на своихъ высокихъ козлахъ, забавляется тмъ, что глазеть внизъ, въ глубину. Такъ прозжаемъ мы станцію Гудауръ.
Здсь много аккуратно сложенныхъ изъ камней домовъ, одинъ даже двухъ-этажный. Окрестности суровы и пустынны, но все выглядитъ чисто и привтливо; въ дверяхъ стоятъ люди и смотрятъ, какъ мы прозжаемъ. У меня такое ощущеніе, словно сегодня воскресенье, хотя сегодня только пятница; люди, стоящіе въ дверяхъ, выглядятъ свободными и довольными. Быть можетъ, по ихъ магометанскому обряду сегодня и есть праздникъ.
Такъ идетъ дорога все дальше длинными линіями зигзаговъ между отвсными стнами горъ. Телеграфныя проволоки, сопровождающія насъ, прикрплены иногда къ самой гор, иногда же проведены подъ землею во избжаніе порчи отъ обваловъ. Мн нельзя больше итти пшкомъ, это будетъ черезчуръ медленно, я задерживаю такимъ образомъ всю экспедицію; но я охотно пошелъ бы пшкомъ, ради своихъ нервовъ. Намъ попадается навстрчу почта, отрядъ казаковъ, состоящій изъ семи вооруженныхъ съ головы до ногъ людей, почтальонъ трубитъ въ свой рогъ, а мы сворачиваемъ въ сторону и останавливаемся, пока они продутъ. Потомъ снова начинаемъ спускаться.
Карнй сидитъ, опустя поводья, и тупо посматриваетъ внизъ въ безконечную глубь; когда одна лошадь скользитъ, то другая ее поддерживаетъ. Я не ршаюсь кулакомъ расшевелить Карня, этимъ его вниманіе еще боле будетъ отвлечено отъ лошадей. Предоставляю все на волю судьбы. Здсь дорога прилпилась къ гладкой отвсной гор, она укрплена на желзныхъ балкахъ и виситъ на воздух. Это мы, однако, замтили не раньше, чмъ спустились на нсколько изгибовъ внизъ по гор, тогда обернули мы назадъ головы и посмотрли вверхъ на дорогу. Этотъ видъ заставилъ насъ вздрогнуть.
На одномъ изъ худшихъ мстъ, гд низенькая, жалкая стна, идущая по вншнему краю дороги, кром того еще попорчена, выпрыгиваютъ вдругъ два мальчика, лта отъ шести до восьми, и начинаютъ передъ нами танцовать и кувыркаться. Маленькія, испорченныя созданія, вроятно, основались здсь съ цлью нищенствовать у путешественниковъ; меня ужасно озлило, что мальчишки вынырнули такъ внезапно и напугали нашихъ лошадей, я хотлъ поэтому отогнать ихъ моей чудесной палкой пріобртенной во Владикавказ, но напрасно. Они весело продолжали танцовать и имли даже безстыдную и безумную дерзость перекувырнуться по ту сторону края дороги, гд стна исчезла въ глубин. Ничего не оставалось, какъ раскошелиться на пару серебряныхъ монетъ и откупиться отъ нихъ. Они глядли на насъ дерзкими, широко открытыми глазами, и притворялись, словно и понятія не имютъ, почему Его Превосходительство длаетъ такое сердитое лицо. Когда они подобрали деньги, то сползли вновь на краю пропасти за стну, гд у нихъ, вроятно, было мсто отдыха и привала. И если въ теченіе дня продетъ еще экипажъ, то мальчуганы, конечно, вновь устремятся изо всхъ силъ на дорогу и станутъ танцовать свой опасный танецъ.
Вдоль внутренняго края дороги, гд свтитъ солнце, растетъ щавель и взъерошенные репейники, позже попадаются намъ одуванчики и голубая гвоздика, которая необыкновенно мила и красива; дале внизу находимъ мы розовый клеверъ.
Часами длится этотъ спускъ, хотя лошади все время бгутъ рысью. Почти черезъ три часа вызжаемъ мы, наконецъ, на боле плоскую дорогу, — мы близъ станціи Млеты, гд должны отдыхать. Млеты лежатъ на 1500 метровъ надъ уровнемъ моря, мы спустились, такимъ образомъ, въ эти три часа на 1500 метровъ. Солнце здсь печетъ, и мы сбрасываемъ кром одялъ все, что только возможно, изъ нашей одежды.