В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
6.
Виктория Фар и Раймон Поль, Эль-Эспинар, Испанская республика, 21 января 1937 года, 12.35.
К воротам асьенды, где разместился hospital de campaЯa, подъехала небольшая колонна: две обычные армейские легковушки - головная и замыкающая с охраной из штаба фронта, вторым шел роскошный лимузин, далее автобус и крытый брезентом грузовик. Водитель первой машины нетерпеливо засигналил, но тяжелые деревянные ворота, врезанные в беленую стену, распахнулись только тогда, когда начальник караула - госпиталь, как выяснилось, охранялся весьма серьезно - проверил документы и, коротко переговорив с сопровождающим из штаба
"Белые как цветы апельсина, свадебные..."
Но в Испании война, и hospital de campaЯa - это полевой госпиталь, и...
"Господи, сейчас я увижу Ольгу!"
Но, разумеется, быстро только кошки родятся, а у них официальные гастроли, и еще бог знает что!
Сверкающая лаком "Испано-Сюиза" подкатила к парадному входу особняка, а остальные автомобили прижались к дальнему краю патио, где за широкими воротами начинался другой - хозяйственный - двор. А открытые по случаю теплой погоды окна первого и второго этажей уже ожили, наполнившись движением, сменившим сонный покой: раненые, кто мог, выглядывали из палат, спеша увидеть приезд дивы. Ещё через мгновение - колеса лимузина только скрипнули на гравии подъездной дорожки - несколько "ходячих" уже выскочили во двор.
– Виктория!!!
– звонким голосом выдал ликующий вопль юный боец - совсем мальчишка, с подвешенной на широком бинте загипсованной рукой.
– La rubia Victoria!
– Вива Виктория!
– восторженным эхом прокатилось по палатам, вырвалось из окон и обрушилось на огромную черную машину.
Её ждали.
"Меня ждали... Я - дива Виктория... Ты видишь, Кисси, я La rubia Victoria!"
Татьяна вышла из машины и первое что ощутила - одуряющий запах цветущих апельсинов: сильный, но не резкий, что-то среднее между жасмином, черемухой и белой акацией...
***
Еще по дороге из Мадрида Татьяна была ошарашена количеством и видом апельсиновых деревьев. Одиночные деревья, группы и рощи - садами такое не назовешь.
"Их тут больше чем берез в России! И поразительно: на одном дереве и спелые - ярко оранжевые, и зеленые, и цветы!"
Татьяна соблазнилась и попросила водителя остановиться, тот посигналил,
головная
машина
охраны
, прижавшись к обочине притормозила, встала. Выскочивший
из неё
лейтенант на бегу крикнул:
– Что случилось?
– Всё в порядке, - отозвался водитель "Испано-Сюизы", - привал!
"Можно оправиться и закурить", - мысленно процитировала Татьяна крылатую фразу из еще не снятой комедии про свадьбу в Малиновке.
–
– Разумеется, мадемуазель!
– Виктор подошел к ближайшему дереву и поразглядывав ветки, наметил "пару жертв" -
покрупнее
и пооранжевее
. Несколько раз подпрыгнув, сорвал штук пять и протянул Татьяне. Она
выбрала
"
самы
й-самый".
С
нима
я
корку, вскользь подума
ла
о ногтях и маникюре
,
стараясь не забрызгаться заливающим пальцы соком.
Р
азвалила апельсин на
дольки
и, заметив, что водитель как-то странно
усмехнулся
, протянула ему
одну
, хотя и не поняла
"
что за
смех в зале"
.
– Essayez d'orange.
– Спасибо, - ответил водитель по-русски, взял, но
дегустировать
не торопился, продолжая загадочно улыбаться.
– Месье Поль, и вы попробуйте.
Попробовали они одновременно.
Татьянино лицо
сра
зу
же перекосилось
: у нее чуть челюсти не свело - апельсин оказался горько-кислым. Глянув на неё, Федорчук захохотал, засмеялся и водитель.
– Они же дикие!
Татьяна сердито
глянув
на заливающихся муж
иков
–
улыбнулась, и сжав кулачки,
"грозно"
бросилась на водителя
, колотя его в грудь:
– Vous le saviez! Vous le saviez!