В.А. Жуковский в воспоминаниях современников
Шрифт:
гостиницу, и он тотчас согласился. Но вместо похвалы получил от доброго В. А.
хорошее нравоучение, которое никогда не забуду. Он сказал мне: как же ты смел
лгать, -- ведь я не говорил тебе, что если не переменят мебель, то перееду в
другую гостиницу; зачем говоришь неправду, -- разве не знаешь, что лгать и
скверно и грешно. Я удивился! И долго думал. Как же это так! Когда я служил у
других господ и получал приказание что-либо исполнить, -- но если было нелегко
выполнить
не замечали мои пороки и не объясняли мне, что так делать дурно, -- но они были
довольны тем, что сделано так, как они желали. Но наконец я додумался до того,
что В. А. любит одну правду; и не хочет, чтобы другие тоже ложными путями
старались делать ему угодное. И понял я, что В. А. хочет быть не только
господином над слугой, но и отцом и наставником.
– -
Благодарный Ему В. Кальянов
У Василия Андреевича и доброй его супруги Елизаветы Алексеевны -- и
во Франкфурте, и в Баден-Бадене, везде были у каждого свои пенсионеры,
получающие вспомоществование, кто ежемесячно, кто еженедельно, -- и кроме
того, ни один нуждающийся не уходил без помощи.
Вот уже 35 лет со дня кончины В. А. В течение этого времени мне иногда
случалось встречать людей, еще помнящих о его благодеяниях. Я же всю жизнь
искал человека, подобного В. А., -- и хотя много видел очень добрых людей на
земле, но подобного Василию Андреевичу еще не встречал.
Комментарии
Василий Кальянов (?
– - после 1887) -- секретарь и камердинер В. А.
Жуковского с 1847 по 1852 г. Многие поздние рукописи Жуковского,
страдавшего болезнью глаз и почти ослепшего, переписаны Василием под
диктовку поэта. Имя Василия упоминается в воспоминаниях И. И. Базарова, в
поздних письмах Жуковского. Так, в письме П. А. Вяземскому от 2--3 апреля 1852
г. он замечает: "Писать к тебе много не могу. Мой камердинер, который служил
мне и глазами для чтения, и рукою для письма, занемог, и я вовсе ничего не могу
делать" (ПВЖ, с. 71). Видимо, В. Кальянов переехал в Россию с семейством
Жуковского в 1853 г., после смерти поэта. Сохранилось его письмо к П. И.
Бартеневу от 23 января 1873 г. из Петербурга, где он сообщает адрес сына
Жуковского -- Павла Васильевича (ЦГАЛИ. Ф. 46. Оп. 1. Ед. хр. 565. Л. 91).
МОИ ВОСПОМИНАНИЯ О НЕЗАБВЕННОМ В. А. ЖУКОВСКОМ
(Стр. 439)
ИРЛИ. Онегинское собрание. 27. 851. СС.б 8. Л. 1--4. Написаны в 1887 г.,
ранее не публиковались.
1
2 19 февраля 1861 г.
– - день опубликования манифеста об отмене
крепостного права.
3 1 марта 1881 г.
– - день убийства Александра II.
А. И. Кошелев
ИЗ "ЗАПИСОК"
<...> Заканчивая рассказ о петербургской моей жизни, я считаю нужным
сказать еще несколько слов о замечательных людях, с которыми я был там в
сношениях. Особенно я любил В. А. Жуковского, который ко мне был очень
расположен, вероятно вследствие того, что друг его, Авд<отья> Петр<овна>
Елагина, меня ему особенно рекомендовала. Чистота его души и ясность его ума
особенно к нему привлекали. По вечерам я встречал у него Крылова, Пушкина,
бар. Дельвига и других; беседы были замечательны по простоте и сердечности.
Сам Жуковский, хотя жил в Петербурге и к тому же при дворе, поражал чистотою
своей души.
<...> Зимою 1850--1851 года, когда жена моя с детьми проводила зиму в
Баден-Бадене, и я туда поехал в феврале1. Там я нашел В. А. Жуковского, с
которым я прежде был в сношениях довольно коротких, а в это время особенно
сблизился. Наши беседы были ежедневные и весьма продолжительные. Много мы
с ним гуляли и всего более говорили о ближайшем будущем для России; и он
меня в этом отношении весьма успокаивал, утверждавши, что наследник престола
(нынешний император) одарен значительным здравым смыслом, весьма добр и
исполнен благонамеренности. Все это вполне подтвердилось впоследствии. Для
большего меня в том удостоверения он давал читать мне собрание писем великого
князя к нему. Одно из них поразило меня своею дальновидностью и своим
изложением. Письма эти писались, как видно, без всякого приготовления; мысли
излагались по мере и в том порядке, в каком они приходили в голову, и в письмах
много было помарок. В упомянутом особо меня поразившем письме вот в чем
было дело. Жуковский писал к наследнику о том, чтобы побудить императора к
освобождению Иерусалима и ко взятию его под общее управление всех
христианских держав. Наследник ему отвечает, что он вовсе не разделяет мнение
своего наставника насчет того, что такое событие желательно. "Пусть враги
Христа, -- говорит он, -- оскверняют это священное место своими действиями; это
все-таки сноснее, чем осквернение его интригами и враждою христианских
держав; а это неминуемо при нынешнем положении католичества". Письмо это,