Вадбольский 4
Шрифт:
— Зато через три года получу по-честному, — сказал я и посмотрел ему в глаза, надеюсь вид у меня достаточно простоватый и глупый. — Мои родители наказывали мне в дорогу, чтобы в столице не пил, не ходил в бордели и не плутовал.
Император хохотнул.
— Алексей Фёдорович, не учи ребёнка плутовать!.. Это грех.
Я надулся, дескать, я мужчина, а не ребёнок, в этот момент в дверь постучали. Вошёл тот же солдат, выполняющий работу лакея, молча положил на стол перед императором папку в красной обложке. Тот сразу же раскрыл и углубился в чтение, не обращая на нас с
Орлов, видя, что мы с ним предоставлены самим себе, снова повернулся ко мне, взгляд его оставался и недовольным, и подозрительным.
— И всё-таки, — произнес он медленно, — что-то в тебе не то, курсант. Больно ты… нацеленный. Слишком правильный.
— Такие подозрительны? — спросил я. — А как же наш государь император?
Он отмахнулся.
— То император. Он чувствует громадную ответственность.
— А если бы и остальные чувствовали? — спросил я.
Он вздохнул.
— Люди есть люди, курсант. Они всего лишь человеки, а не Аскеты. Но твою мысль я уловил, хоть и дивно такое слышать от столь юного.
— Которому бы только вино, — подсказал я, — девки, драки, гулянки, кафешантаны, дуэли, пьянки, снова девки…
Он усмехнулся.
— Понял, понял. Жаль, таких мало. Но они потом, если выживают, берут в руки бразды правления Отечеством. Курсант, ты ахнешь, узнав, сколько высших чинов при императоре из простолюдинов!.. Или дворян низшего звена. Всего добились умом и упорством. Его Величество таких продвигает по службе.
Император закончил читать, придавил ладонью листки бумаги и поднял на нас обоих суровый взгляд.
— Интересные сведения о вас, курсант… Вы сумели усовершенствовать винтовки… это верно?
— Верно, — ответил я.
— Каким образом?
Я переспросил почтительнейшим тоном:
— Простите, ваше величество, не понял вопроса. Вас интересуют технические данные? Или почему сделал я, а не ваши службы?
Он нахмурился, а Орлов быстро вмешался:
— Курсант, сейчас не до шуток. Вы слишком заметно себя проявили, а это подозрительно для любой службы охраны. Ещё известно, что вы сопровождали четверых суфражисток-аристократок в Щель Дьявола.
— Ого, — сказал я, — даже такое выяснили? Трудно было?
Орлов оглянулся на императора, сказал быстро:
— Вы прибыли в столицу нищим баронетом, но быстро поднялись до барона?
— И это не такой уж и страшнейший секрет, — сказал я, — можете поинтересоваться у графа Басманова, он подарил мне имение, а с ним и титул барона.
Он оглянулся на императора, тот хмыкнул, опустил взгляд на бумаги в красной папке, снова поднял на меня.
— А вот тут интересное, — сказал он заинтересованным голосом, — вы в Лицее не пошли под защиту ни одного из крупных Родов, хотя вам такое предлагалось. И не однажды.
— Мне достаточно защиты императора, — ответил я учтиво. — Полагаю, она должна быть превыше любой графской, княжеской или любой родовой. Хотя в ином Роде платят намного выше, чем государство.
По его виду заметно, что доволен и одновременно уязвлен, Орлов бросил на меня укоризненный взгляд, дескать, про плату мог бы и не упоминать, понятно же, что местный князёк
— Да-да, — сказал Орлов, — мне тоже тут доложили, что вы не заводите знакомств среди тех, кто выше по знатности, не ищете покровительства…
— Я не понял, — ответил я, — это мне в вину?.. И даже то, что не играю в карты, где легче всего познакомиться, и не шляюсь по борделям?.. Я просто в восторге от высокого профессионализма наших дознавателей Имперского сыска! Представляю, какой уровень у сыскарей Урюпинска. Хотя, кто знает насчёт Урюпинска…
Он уже начал багроветь, но император постучал кончиками пальцев по столу, привлекая внимание. Мы оба повернулись к нему и замерли в почтительнейшем ожидании.
— Вы держитесь неприметно, Вадбольский, — сказал он задумчиво, поднял на меня взгляд и с многозначительным видом постучал ногтями по папке с бумагами, — словно стараетесь остаться в тени, что очень непривычно для молодого дворянина, которому нужно завязывать знакомства и вообще стараться быть заметным для сильных мира сего.
Орлов кивнул, дескать, а я о чём говорил, но промолчал, а император продолжал так же задумчиво:
— Однако вот сейчас передали всё, что в Лицее знают о вас… Данные, конечно, не полные, это же Лицей, там главное — учёба, но с сегодняшнего дня вы начинаете интересовать и наши службы. Но даже в этом списке уже нестыковки.
Я сдвинул плечами.
— Вашему величеству виднее.
Он поднял взгляд от бумаги на меня.
— А вам, курсант?
— Везде нестыковки, — ответил я. — Хотя звёзды, говорят, двигаются исключительно точно.
Он чуть усмехнулся.
— Звёзды? Ну да, хотел бы я быть там императором. Ответь на самый простой вопрос: почему не пошёл ни в один Род?
Я хотел было развести руками, но этот простонародный жест может быть неприемлем в такого рода кабинетах, потому ответил всё так же прямо и глядя на него придурковатым взглядом, как и требовал Пётр Первый в своем знаменитом указе:
— Почему не пошёл Ломоносов? Почему не пошёл Демидов? Абрикосов и другие?
По-моему, последнюю фамилию он и не слышал, но смысл понял, кивнул, только взгляд стал острее.
— Уверен, что войдешь в такую плеяду?
— Не попробовав, ваше величество, — ответил я самым почтительным образом, — кто узнает? Но видит Бог, и вы с ним видите, я стараюсь!
Он хмыкнул.
— Да, в нашем разленившемся мире это даже подозрительно. Ты очень смышлёный юноша, потому меня заинтересовало, почему ты решил, что Англия и Франция решатся на десант? Наполеон Первый вел армию по суше, для Англии тоже такой путь короче.
Он умолк, я сказал стеснённо:
— Они не собираются завоевывать Россию. Их цель — не дать нашим военным кораблям выйти в Чёрное море, оттуда рукой подать до Дарданелл и завоевания Турции. Как только у них получится, войну прекратят, заставив нас отказаться от выхода в южные моря. Если не согласимся на этот позорный мир, пойдут дальше. На Москву, на Петербург. А вы знаете, ваше величество, что наши войска как бы ни были сильны духом, но оружие у нас никакое…