Варенье
Шрифт:
– Да и клад бы тебе не помог. Выпить любишь.
– Почему я люблю выпить? Все любят.
– Конечно, и я не без греха. Ты не обижайся. Я говорю, что есть, – ласково тронул Сергей Андрея за плечо.
– Я не обижаюсь. Катька, кладовщица, на работе мне рассказывала, как начальство автоколонны в пионерском лагере гуляло. Главный инженер на ногах не стоял… рубашка вылезла. Стал приставать к женщинам. Еле его успокоили. Выпить – любят все, – закончил Андрей.
– Да. Только надо знать меру. А мы ее не знаем. В этом вся беда.
– Может быть,
– Возьми ссуду.
– Под двадцать-тридцать процентов. Я – не миллионер. У меня нет таких денег. Кто-то наживается, у кого-то на хлеб денег нет, – совсем Андрей расстроился. – Козлы! Справедливости не было и никогда не будет. Туфли купить себе не могу. Восьмой год хожу в одних.
Андрей закурил.
– Сергей, в субботу будет родительский день. Если пойдешь на кладбище, заходи, вместе пойдем.
– Не знаю я.
– Что дома будешь делать? Заходи.
– Надо, конечно, сходить.
Андрей встал:
– Пойду я.
Сергей встал проводить.
– Ладно, пока.
– Пока. Надумаешь, так заходи.
Солнце уже зашло за горизонт. Было не так жарко.
Андрей хотел зайти к Вадиму, вспомнил про Гудкова: вот у кого деньги были… машина, четырехкомнатная квартира, мебель хорошая…Только бы Гудков дома был.
Гудков был дома. Андрей не стал проходить в комнату, в прихожей все рассказал Гудкову про долг.
– Жена психует, второй день уже ревет, – прибавил Андрей.
– Есть у меня, Андрей, деньги.Мы с женой хотим стенку новую купить. Подкопить еще немного надо. Сколько тебе ?
– Тысяч пятнадцать.
Гудков вынес деньги.
– Пересчитай.
Андрей хотел отказаться, мол, все правильно, чего там… но Гудков заставил пересчитать.
– Все правильно. Пока.
– До свидания.
Счастливый, Андрей сбежал по лестнице. Домой! Каждая минута была дорога. Если бы дома был телефон, Андрей сейчас же позвонил из автомата, обрадовал жену.
***
Утро было дождливым. Где-то к десяти часам дождь перестал, погода направилась. На родительский день Татьяна настряпала беляши. …все уже было в сумке. Сумка стояла в прихожей.
– Еще минут пять Сергея подождем и пойдем, – отошел Андрей от окна, прошел на кухню, выпил воды.
Пять минут прошло. Андрей стал одеваться. Татьяна уже стояла в прихожей одетая, ждала, чтобы закрыть дверь. Андрей надел рабочую куртку, в которой ходил на работу, сапоги, взял сумку с провизией, вышел на лестничную площадку, закурил и стал спускаться вниз. На первом этаже Татьяна догнала, вместе вышли на улицу.
До кладбище было метров четыреста. Шли семьями, в одиночку; молодые, пожилые, с детьми, колясками. Это был праздник. Несли цветы. За неделю до родительского дня Андрей привел могилы в порядок, убрал жухлый лист, протер оградку; красить не стал – на следующий год. Могилы отца с матерью были рядом, так мать просила.
Было грязно. Дорога
Кладбище было большое. Было много свежих могил. Андрей любил родительский день. После кладбище оно как-то легчало, и можно снова было жить. В бога Андрей не верил, но совсем уж безбожником не был. Вот уж показался выкрашенный бронзовой краской крест отцовской могилы. Оградка была выкрашена в синий цвет. Таких синих оградок на кладбище было много. Синий, зеленый цвет преобладал на кладбище. Андрей сам делал оградку, искал проволоку, трубы на стойки. Варил Кирилов Лешка.
Прежде чем открыть оградку, Андрей проверил запор, крючок. Татьяна подошла. Андрей сел на скамейку, закурил. Татьяна достала из сумки чистое полотенце, расстелила на могиле, выложила из сумки беляши, конфеты. Андрей открыл бутылку, плеснул на могилки. Татьяна разломила беляш, положила рядом с памятником, посыпала крупы.
– Хватит, хватит мне, – в страхе замахала Татьяна руками.
Андрей налил почти полную стопку водки. Татьяна выпила, сморщилась.
– Закусывай, – взял Андрей стопку, налил себе с верхом.
– Вон Сергей идет, – давясь беляшом, сказала Татьяна.
Андрей скорее выпил. Сергей шел с женой, Ольгой. Та была в демисезонном пальто, боялась простудиться. Она все пила разные лекарства, лечилась непонятно от чего – то сердце прихватывало, то почки болели… Три раза уже она была на курорте. Женщина она была симпатичная, обходительная, простая.
– Привет.
– Привет.
– Давай, Сергей, заходи, – прижалась Татьяна к оградке.
Андрей с Сергеем – была одна компания; женщины – другая. Разделились. Андрей взял со скамейки бутылку, стопку. Татьяна с Ольгой не стали пить.
– Нам больше останется. А то женщины во хмелю нехорошие, – шутил Андрей.
Татьяна с Ольгой занялись разговором. Ольга рассказывала, как накануне простудилась. Была большая температура. Андрей рассказывал Сергею, как достал деньги, как повезло. От закуски уже ничего не осталось, и бутылка была пустой.
– Еще бы, да? – выпрашивал Андрей.
Сергей ничего не ответил. Молчание – знак согласия. Где-то рядом страшно закричала женщина.
– Началось… – буркнул Андрей.
– Чего началось? У человека горе, а ты так говоришь, – одернул брата Сергей.
– Не люблю слезы. На нервы действует.
– Мало ли, что ты не любишь.
Вадим с Людмилой, женой, появились.
– Привет.
– Привет.
– Здравствуйте.
Вадим был в потертой джинсовой куртке, спортивные синие брюки. Умное лицо. Держался Вадим – директор, не меньше. Людмила была среднего роста, полная интересная женщина. Тоже в джинсовке. Вадим скромно встал у ограды, что на него не походило: человек он был не робкого десятка. Людмила не отходила от Вадима.
– Вадим, чуть-чуть опоздал… – высоко поднял Андрей над головой пустую бутылку. – Вот так-то, опаздывать.