Варенье
Шрифт:
***
«Мне хорошо, – шел Андрей с работы. – Это все от вина. Я уверен в себе. А все-таки пить не надо было. Но как откажешься? Семенов пристал». Женщины хлебокомбината вчера еще прознали, что у Семенова родился сын. Это надо было отметить.
Семенов после обеда, где-то в третьем часу съездил на машине в город, привез водки, закуски. Пили в слесарке. Собралось человек пятнадцать. Вышло двести граммов водки на человека. Говорили тосты. Все как должно быть в таких случаях. Андрей отказывался, не хотел пить. Семенов чуть ли не насильно затащил в слесарку.
«Эх ты, не мог отказатся, – сокрушался Андрей. – Надо быть смелее.
Вот уж пошла вторая неделя, как странная женщина пропала, не появлялась. Может, уехала. Или сменила место работы. Все могло быть. Андрей уже начинал забывать свою любовь. Образ странной женщины постепенно стирался в его памяти. Он хотел и не хотел, чтобы странная женщина объявилась. …опять переживания.
Была пятница. Завтра Андрей – король. Ни мастера, ни начальника цеха. И не надо подстравиваться под коллектив, смеяться, когда все смеялись, делать умное лицо. Через две, три недели – осень. Там зима. Но до осени еще месяц. Еще солнце грело. Было лето. До настоящих холодов еще далеко. Зимой тоже неплохо. Жизнь продолжалась! И это было здорово! Все впереди: и любовь, и диплом, и уважение, признание в коллективе. Андрей был уверен, что при желании всего можно добиться. Желание было.
У магазина «Одежда» мужчина с женщиной о чем-то громко спорили, выясняли отношения. Всякое бывает в жизни: и плохое, и хорошее. Но хорошего больше. Говорила все мать. Андрей прошел в магазин. Пахло краской. Что-то было покрашено. Но нигде не видно свежей покраски. Половину магазина занимал трикотаж. Самый большой отдел. Мужские сорочки, платья, лифчики, трусы – всего было много. Курточки, пальто, плащи – все в одном отделе, за трикотажем. Курточки имелись с капюшонами и без. Одна курточка итальянского производства с капюшоном, сиреневого цвета, выглядела ничего. Можно было купить. В выходные Андрей думал сходить еще на рынок, там посмотреть. Потом уже выбрать, что лучше.
Андрей все хотел найти, где покрашено, все осмотрел, но свежей краски не обнаружил. Он вышел на улицу. Мужчина с женщиной все еще стояли на улице, спорили.
– Все вы – стервы, – злобно шипел мужчина.
Андрей оглянулся и легко узнал в стоявшей рядом с мужчиной женщине свою любовь. Он рванулся к грубияну и схватил его за рукав дорогого, ладно сшитого пиджака.
– Что ты сказал?А ну извинись перед женщиной! – потребовал Андрей.
– Что? – спросил мужчина с усмешкой. – Ты откуда такой взялся?
– Не твое дело! Извинись перед женщиной, – сделал Андрей страшное лицо.
Мужчина был не брит и, кажется, выпивши, пахло вином. Он был примерно одного роста со странной женщиной, метр семьдесят-метр восемьдесят. Андрей это подметил, когда еще заходил в магазин… а тут вдруг мужчина как-то сразу вырос и подолжал все расти… Андрей же, наоборот, стал меньше.
– Тебе что, сопляк, надо? – мужчина начинал сердиться.
– Извинись перед женщиной, – уже не требовал, просил Андрей.
– Тебе какое дело? Пошел ты… – мужчина матерно выругался.
Андрей упал. Удар был в плечо. Андрей быстро вскочил на
Только бы не в лицо… Мужчина пинал, не разбирая. Андрей хотел отползти, мужчина опять ударил. Андрей ничего не помнил. Когда он пришел в себя, открыл глаза, видел только один глаз, правый. Мужчина стоял в стороне, больше не бил. «Устал. Может, надоело, – подумал Андрей. – Как я теперь без глаза? Инвалид! Это на всю жизнь. Кому я теперь нужен? Калека! Как жить дальше? Рука, нога может срастись. Но как без глаза?»
– Чего стоишь? Добивай уж! – крикнул Андрей.
Мужчина даже не повернул головы. «Сейчас уйдет, и все, – думал Андрей. – А как я?» Были выбиты зубы. Андрей вспомнил про железный прут, прислоненный к двери у магазина, чтобы дверь не закрывалась. Он с трудом поднялся. Мужчина уже хотел уходить, повернулся спиной. Андрей взял прут и что было силы ударил им по голове своего обидчика. Мужчина сразу обмяк, повалился на спину. Лицо его сделалось мертвенно-бледным. И тут только Андрей понял, что натворил: был человек и – не стало человека… как заводная игрушка…пока цела, заводится, как сломалась – хлам. Так и с человеком, пока сердце бьется – живет.
«При чем здесь игрушка? – ничего не мог понять Андрей. – А при том, что человек тоже игрушка. Очеловеченная игрушка. Игрушка. А где же милиция?»
Ты доволен? Кровь пролилась. Это я, автор, спрашивал себя. Я не хотел лишать жизни мужчину в ладно сшитом пиджаке. Это не входило в мои планы. Я хотел попугать Андрея… Но кто-то должен был умереть, не мужчина, так Андрей. На этом строился сюжет.
Тошнотворным был запах крови. У мужчины был проломлен череп. Странная женщина исчезла. Ее нигде не было видно. Неужели я не мог разнять, вызвать милицию? Я хотел утаить от Андрея прут… Но кровь должна была пролиться. Эта мысль сидела в моей голове, как заноза.
Андрей стоял над трупом, бессильно уронив голову на грудь, раскачиваясь всем телом из стороны в сторону. Лицо его было разбито.
Мужчина, лежавший у «Одежды» в луже крови, уже – труп, все был у меня перед глазами. Тонкой струйкой все еще сочилась кровь из проломленного черепа…
Мона Лиза.
Ее маленькие глазки смотрели на мир с озорством. …добрая, приятная улыбка, робкий вопрошающий взгляд. Небольшого роста. Кто она, эта женщина, спрашивал я себя на перроне.
– Вон Лиза… – тронул меня приятель за плечо. – Сейчас я тебя с ней познакомлю. Интересная женщина. Вон сидит у окна в конце вагона.
Это была моя женщина-загадка с перрона. Лиза была в черной шубе, белая, сильно потрепанная, словно, в лучшем случае, ею играли в футбол, белая шапка. Лет сорока, больше.
До отправления электрички оставались считанные минуты. Пассажиры в вагоне заняли места, освоились. Я ждал, когда поезд тронется. Под стук колес хорошо думалось.
– Здравствуй, Лиза, – с какой-то наигранной веселостью в голосе, заранее чему-то улыбаясь, сказал приятель, сел напротив маленькой женщины. – Познакомься, Андрей, – представил он меня.