Ведьмак. Перекресток воронов
Шрифт:
— Мутации, — кивнул Хольт, — способны мутировать сами по себе. При создании эликсиров ошибки неизбежны. А выведенные и хранящиеся в подвалах патогены разлагаются. Ничто не вечно. Я считал — и был не единственным — что Испытания нужно прекратить. Выживал один ребёнок из десяти. Тут уже нельзя было говорить о допустимых потерях. Это походило на преступление.
— Всё это тянулось какое-то время, были склоки, споры, доводы. Но в итоге здравый смысл взял верх. Испытания прекратили совсем. К сожалению, слишком поздно. Ты слышал о Котах, верно? Это случилось, как знаешь, в Беанн Грудде. В Мирабели, говорят, произошло что-то ещё страшнее, но ошибки сразу... устранили. В Каэр Морхене ничего подобного никогда не случалось. Когда ты покидал Крепость,
— Шестеро.
— Интересно, сколько выживет. В любом случае ты, Геральт, один из последних, кто вышел на большак из Каэр Морхена.
— Один из последних. Жаль только, что не слишком, как выясняется, удачный. Это из-за испорченных эликсиров?
— Может быть. А может, и не только. Природа, сталкиваясь с мутацией, борется с ней. У тебя нет выбора, молодой ведьмак. Придётся смириться с собственным несовершенством.
***
Зима не сдавалась. Более того, казалось, становилась всё суровее. Рокамора утопала в сугробах.
Хольт быстро нашёл способ справиться со скукой и бездельем. «Здесь не берлога, и в зимнюю спячку никто впадать не будет», — заявил он. Есть занятия и для зимнего времени, занятия, которые ни одному ведьмаку нельзя забрасывать.
Одетые в стёганые кафтаны и защитные кожаные шапки, вооружённые трёхфутовыми дубовыми палками, оба ведьмака часами отрабатывали выпады, парирования и финты. А отрабатывать было что.
Были анжелика и анжелика риддопио, безотказные в атаке на сонную артерию. Дельта и дельта стокатта, завершающиеся рассечением бедренной артерии. Альфа и альфа соттомано — на подмышечную артерию. Вольта аффондо два на три и вольта аффондо декстер — на плечевую. А также универсальные финты на все случаи: девятка, лилия стретто пассо, лилия фенденте и лилия монтанте. Ну и, само собой, были защитные парирования от всего вышеперечисленного.
В метель, вьюгу или сильный мороз тренировались в амбаре, а когда ветер стихал, и теплело, выходили во двор. И упражнялись часами. В одних рубахах, от которых пар валил как из котлов.
Несмотря на просьбы, Хольт не хотел раскрывать Геральту секрет своего финта, того, что начинался с мандритто, затем молинетто и трамаццоне. Финта, от которого, считай, не было защиты.
— Должны же, — говорил старый ведьмак, — остаться у меня перед тобой какие-то секреты.
— Хотя бы скажи, — не отступал Геральт, — сам ты этот финт придумал?
— Нет. Научился у одного человека.
— Расскажи.
— Пойдём в горницу, тут холодно. Да и госпожа Берта уже греет пиво.
***
— Был такой один, — Хольт отхлебнул из кружки, — из Беанн Грудда...
— Кот?
— Ага. Но даже для Кота был... Скажем так, совсем испорченным. Попросту конченый психопат. В конце концов, отобрали у него медальон и прогнали. А поскольку был настоящим мастером меча, открыл фехтовальную школу, чтобы прокормиться. Из любопытства я записался. Инкогнито, под чужим именем. Выкрасив волосы отваром из ореховой скорлупы.
— И там выучил этот финт, — произнёс Геральт утвердительно. — А защита от него? Кот научил тебя парированию?
— От этого парирования нет. Есть только один способ защититься.
— И какой?
— Арбалетный болт с десяти шагов.
— Шутишь?
— Нет. Добрый совет, Геральт. Тот мастер обучил нескольких учеников. Если встретишь кого из них — беги. Да поживее.
***
Оба, Хольт и Геральт, были слишком хорошими фехтовальщиками, чтобы во время тренировок получить серьёзные травмы. Лёгкие ушибы, что ж, случались, и довольно часто. По вечерам экономка смазывала им синяки целебным салом — якобы медвежьим, хотя для медвежьего оно слишком уж сильно разило козлом. Целебную силу, впрочем, козёл не козёл, а сало имело, и наутро оба ведьмака были как новенькие и могли снова браться за дубовые палки.
Тем удивительнее было, что однажды утром — дело было в феврале — Престон Хольт занемог настолько, что не мог подняться с постели.
Вынужденное бездействие, наконец, обратило внимание Геральта на небольшой альков и спрятанные в нём книжные полки. Библиотека у Хольта, надо признать, была поистине впечатляющей. С книжным собранием храма в Эльсборге библиотека старого ведьмака, конечно, соперничать не могла, но к книгам в храме жрицы никого из посторонних не допускали, так что о скрытых там знаниях Геральт мог только догадываться. А до библиотеки Хольта достаточно было протянуть руку. Вот Геральт и тянулся, сколько мог. А выбор был богатый. На полках пылились четыре бестиария, два совершенно Геральту неизвестных, два других в куда лучшем состоянии, чем те из Каэр Морхена. Был там и хорошо сохранившийся экземпляр Физиолога, как и Aviarium et reptiliarium Гуго из Альны — настоящая белая ворона. Были исторические и географические труды: История мира Родерика де Новембре, Regni Caedvenie Nova Descriptio сиречь Новое описание королевства Каэдвен Болдуина Адовардо, анонимный Liber Memorabilium и древний Chronicon Novigradense. Хватало и трактатов о магии с гримуарами: Силы стихий Паоло Джамбаттисты, Невидимый мир Яна Беккера, Ард Аэркейн и Dhu Dwimmermorc.
Хольт постанывал на кровати, пока его натирали козьим салом, а Геральт листал книги.
Как гласила избитая поговорка, книги должны были стать источником всякого знания и ключом ко всем тайнам. Так и вышло. Одна из тайн, и немалая, скрывалась в библиотеке Хольта. И Геральт её нашёл. Когда она выпала между других книг.
***
— Я рассказывал тебе о встрече с этим... Трилло...
— Эстеваном Трилло да Кунья, — поправил Престон Хольт, осторожно потягиваясь. Он только что встал с постели, казалось, совершенно здоровый и исцелённый. — Эстеван Трилло да Кунья — это praefectus vigilum, то есть префект королевской стражи.
— Вот именно. Я говорил тебе, что этот префект пытался завербовать меня искать компромат на тебя. Доказательства преступлений, которые ты якобы совершил. А ты на мои слова только отмахивался, насмехался, мол, я спокойно мог дать себя завербовать и искать эти доказательства. Поскольку таких доказательств нет.
— Так я сказал. И так оно и есть на самом деле. Нет никаких доказательств.
— Нет, говоришь? — Геральт продемонстрировал тонкую и слегка потрёпанную брошюру. — А я, гляди-ка, что нашёл в твоей библиотеке. Выпало из-за других книг. Монструм, или Описание ведьмака. С рукописным посвящением: «Вахмистру Отто Маргулису в благодарность за верную службу». Ха! Отто Маргулис, заслуженный общественный деятель и что-то там на «фил», запамятовал. А выходит, вахмистр. То есть наёмный солдат. Но ведь это тот самый убитый Маргулис, о котором говорил префект. Откуда у тебя эта книжечка?
Хольт пожал плечами. Геральт фыркнул.
— Ну конечно, и спрашивать нечего было. А трофеи тех двоих, как бишь их? Нурред и Хвальба? Тоже где-то здесь припрятаны?
— Может, и припрятаны, кто знает, — Хольт скрестил руки на груди. — Ищи. Глядишь, тоже откуда-нибудь выпадут?
— Вахмистр Маргулис, Нурред и Хвальба вроде как верховодили той бандой, что в девяносто четвёртом напала на Каэр Морхен. Так что жалеть их не стану и оплакивать не собираюсь...
— Отрадно слышать, — усмехнулся Хольт. — А то я уж подумал, что ты собрался по ним тризну справлять.