Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага
Шрифт:
Слишком жалостливой она всегда была… для убийцы. На месте Леонарды я бы не сдержалась, никто из магов не сдержался бы. Другие наши преподы и за меньшее оскорбление могли простолюдина сглазить насмерть… По мне, так не жалко было, а именно за такие надежды и надо бить. Почему каждая морда считает, что если ты маг, ты обязательно должен сотворить для него чудо? Правы были маги древности: за малейшую магическую услугу — душу! Правы некоторые нынешние целители — три шкуры сдерут, прежде чем пальцем шевельнут. Ибо сделаешь бесплатно один раз — посчитают, что ты бесплатно обязан бежать к ним по первому зову всю оставшуюся жизнь…
— Я до
Кошара, как ты думаешь, из-за чего они все-таки организовали это покушение? А? Ну давай, яви свою демоническую мудрость!
— Мяу-у? — Чернуха сидел на моем плече и угрожал всем своим видом: «Больше в жизни с тебя не слезу!»
Зачем? Зачем?!
Никогда не интересовалась политикой, про всякие интриги в маг-обществе знала исключительно в пересказах Майт и Алитаны:
«— Он встречался с ней, но она изменила ему с этим, который женат на той, в которую влюблен тот, который…
— А-аа, это катастрофа! Мы все умрем!»
О герцоге Адалатском говорили разное, зачастую очень противоречивое. Главой Совета Архимагов он стал относительно недавно. В год моего поступления в Академию, вот. До этого ездил послом в страны Южной Триады. Бродили слухи о войне. Из всех стран мира только Юг опасен Иситалье. Там правят шамайны, владыки пустынь, потомки магов, несколько тысячелетий назад переселившихся из Таллиаты. Рожденные быть воинами, взращенные в традициях беспощадности к врагу и фанатичной преданности Шеггер — их богу, столетье за столетьем, поколение за поколением идут они завоевывать мир. И завоевали бы, кабы не злобные таллиатские колдуны, нечестивые иноверцы, которые неизменно заключали союз с государствами, на которые южане нападали, поставляли во все страны защитные обереги, преследовали всех чародеев, которые пытались воздействовать магией на обывателей тех стран, препятствовали заключению торговых и военных союзов!
Короче, накануне очередной войны с нами герцог поехал на Юг, и договорился с правителями каждой из стран Южной Триады о продаже огромного количества боевых артефактов — за огромную цену, естественно. Наши маги были в тревоге и против. Но артефакты уплыли кораблями и корабли привезли обратно сундуки золота, а Южная Триада начала войну. Междоусобную. До сих пор так и воюет, периодически пополняя казну королевства огромными заказами на поставку новых партий магического оружия…
А герцог, став главой Совета, первым делом ужесточил все законы о продаже артефактов, эмиграции магов и основании независимых магических школ. Многим это не понравилось. Слышала о случае, когда один вспыльчивый чародей попытался пришибить тирана и деспота в открытую, голыми руками. Герцог его спалил заживо. Разразился большой скандал.
— Не знаю, Черный, что нам с тобой делать. Позволят мне уехать домой или я им нужна, как свидетель? Или наоборот — свидетель им вообще не нужен, в живых, в смысле? Коль даже жизнь высокородных влиятельных магов оказалась столь дешева, то чего тогда стоит моя?
Ближайшее будущее пряталось в ядовитом тумане интриг и злодейств. Счастливое позавчера отгорожено от меня кровью. Стою на крохотном пятачке настоящего, пытаясь не сорваться в пропасть истерики
— Майитана?
Никого, и ощущение ее присутствия тут же исчезает. Почудилось, конечно. Во-первых, это не место ее смерти, во-вторых, здесь нет ее тела, в третьих — ее принесли в жертву. В жертву богине — это «чистая» смерть. Душа уходит быстро, цельно, ровной дорогой…
Но опять взгляд в спину… Иногда так трудно отличить игру воображания от реальной магической чуйки.
Академия холодная, пустая, за окном сгущаются сумерки, идет снег, и ни одного живого существа ни в общаге, ни во дворе. Только демон-воплощенец сидит на моем плече да по комнате бродит призрак мертвой подруги… Позавчера никогда бы не подумала, что позавчеа, я, оказывается, счастливый человек…
Убрав свою часть комнаты, надолго замерла перед Майтиным стеклянным шкафом с ровными рядами флаконов. Там, в глубине, стоит маленькая, красной эмалью покрытая фарфоровая шкатулка с надписью на крышке «Вечная любовь». Внутри на бордовой бархатной подушечке флакон — хрустальное сердце с позолоченной крышкой.
Ее гордость…
Все годы обучения в Академии она искала эту формулу. Идеальной любви, от которой нет противоядия. Которой не дано противиться ни единому живому существу, даже магам. Она хотела испытать ее в день собственной свадьбы. Шесть капель ему, шесть ей — в флаконе ровно двенадцать. И серебряная иголочка рядом — капля крови его, капля крови ее…
Она показывала мне портрет жениха — красивый светловолосый мальчик, друг детства, как она говорила. Старший сын богатого фабриканта, наследник приличного состояния. Не маг. Регулярно посылал ей открытки с ужасно неуклюжими стихами собственного авторства.
«Он смешной. И немножко глупый. Но это неважно… Я выйду замуж за самого лучшего мужчину на свете! За самого красивого… самого умного… без единого недостатка… А он возьмет в жены идеальную женщину. Все, что я делаю, будет безупречно. Даже по-сравнению с богиней красоты я буду красивее…
И мы никогда не протрезвеем. Навечно…»
Майти была настоящая женщина. Она верила, что счастье только в любви…
Планировала открыть собственное брачное агенство и осчастливить все человечество. Богатым продавать идеальную любовь за большие деньги, а нищим просто дарить. Чтобы все браки в мире были только по любви… Все-все придумала об этом агенстве. Нарисовала, каким оно будет — маленький замок на берегу озера, а на крыше журавлинные гнезда, ибо журавль — символ верности…
Она спасала людей от серости бытия, выливая свои зелья в колодцы, зимою — бродила по тавернам и украдкою капала кратковременные приворотки в стаканы…
Подумалось, что шкатулку нужно отнести на кафедру зельеварения. Так, на всякий случай. Чтоб не использовал кто по незнанию. И, быть может, там действительно какая-то необычайная формула, которая прославит Майт хоть после смерти…
Интересно, ее деду с бабкой уже сообщили? Они приедут сюда забирать ее тело? Надеюсь этого не увидеть. Я была с ними знакома — каждый раз они лично привозили Майти в Академию, часто навещали, расставаясь, старушка плакала, шептала молитвы, старик мрачно молчал, отворачивался, чтоб ненароком слез не увидели… Майтина мать умерла рано, отец… наследный маг погулял как-то с купеческой дочкой да и забыл, женился на ведьме. Майт знала его имя, но никогда не произносила, никогда и встретиться не собиралась…