Венец из окровавленных костей
Шрифт:
— Собирайте людей! Ги, собирайся! — Послышался басистый рык из коридора.
Глава 3
Глава 3. Поющие болота.
север, Волчий предел
Овраг выглядел даже хуже, чем себе представлял Хорн, когда к нему прибежали Хаг и Брендан. Трупов было как минимум на три десятка. На многих, на половине вздетые брони, которые сейчас превратились во вмятые, оборванные куски металла. Над тем бедным парнем, над которым он склонился, кольчуга была изорвана в клочья, на животе, железные кольца переплетались с вывернутыми наружу потрохами. Гниение еще не наступило и обеспокоенные вторжением сотни мух и комаров жадно впивались
— Боги, и это-то прям у нас под носом? — Возмутился старший Таврус.
Хорн поднялся, перевел взгляд на молодого графа:
— Вы узнаете этот отряд? — Хорн не сразу понял глупость вопроса.
— Через замок проходил с десяток отрядов к моровым землям, трудно их различить. Нужно найти того, кто носит герб дома, тогда я возможно смогу вспомнить. — Дункан Таврус говорил размеренно, с истинно дворянским благородством и невозмутимостью. — Господин Хорн, мы знаем, что это не дело рук ваших людей. Для вас последствий не будет, я вам клянусь. — Словно угадав, чем обеспокоен тан, графский первенец нашел нужные слова.
«Сказали бы вы это епископским судьям» — единственное, что мог ответить на это Хорн.
— Так разве люди такое сделали, милорд. — Один из всадников Тавруса сплюнул под ноги своему коню.
Старый жест для отгона злой силы.
— В здешних краях не найдется такой зверь, что осмелится напасть на столь большой отряд. — Хорн зашагал вдоль оврага.
Трупы всадников лежали чуть ли не в строевом порядке. Опытный глаза охотника без проблем определил их путь. Они двигались вдоль реки с запада, видимо они искали брод, который пролегал здесь неподалеку. Под тень деревьев они заехали, видимо, чтобы хоть как-то укрыться от дождя. Здесь их и подстерегало нечто. Это явно была засада. Зверь ли или человек, или мор…
Тела выглядели так, будто их истерзал особо крупный и зубастый зверь, либо убийцы неплохо потешились над телами побежденных. В голове у тана тут же вспыхнула мысль о жертвоприношении. Подобное уже случалось, и не единожды на его веку. В воющий лес зачастую приходили приверженцы старых богов, древнее, наверное, чем боги, которым поклонялись северяне. Агония смерти придавала их жрецам силу, чем страшнее боль и смерть жертвенника, тем сильнее божественная благодать. Хорна слегка передернуло от этих мыслей, захотелось сплюнуть, отгоняя от себя проклятия, летающее в овраге от предсмертной агонии. Такие убийства, походившие на ритуалы древних племен, чьи имена даже не помнили северные таны. Все знали, даже часть тела жертвенного мертвеца могла служить хорошим амулетом, наводившим либо порчу, либо удачу. Первое чаще. Но он переселил себя. Перед рейнцами ему в самую последнюю очередь хотелось казаться напуганным.
А вот стоявший рядом рыжебородый воин с коротким копьем с широким наконечником не выдержал и сплюнул, отгоняя от себя порчу. Свободной рукой он схватился за висевший на шее амулет — прошитый насквозь длинный вороний клюв, и начал бормотать.
Тан посмотрел на реакцию свиты графа. Несколько графских солдат косо взглянув на охотника, поспешили удалиться подальше от читающего непонятные им заговоры язычника. Странно, они е шарахались так от груды растерзанных трупов под ногами, но вид чужой молитвы вводил их в ступор. Тану даже стало как то обидно.
— Крой, — Хорн поспешил оторвать своего соплеменника от молитвы.
— Что? — недоумевающе уставился рыжебородый.
«Даже рейнские щенки не припали молится своему Всеотцу, а ты тут расхлябался!» — хотел сказать тан, но лишь укоризненно посмотрел на своего щитоносца. Тот оглянулся и лишь пожал плечами, но руку с амулета все-таки
Дункан Таврус поравнялся с таном. Хорн только сейчас заметил, что графский первенец на четверть головы выше его, а крепкие широкие плечи придавали ему некий бычий злобный вид. Весь его внешний вид выдавал в нем воина, и могучего. Хорн уже наслушался историй от своего старшего сына, теперь же рейнского рыцаря рассказы о том, как Дункан ударами топора сбивал иллирийских всадников с их коней, как щитом останавливал прорывавшейся строй пехоты. И глядя сейчас на этого здоровяка, он в это верил.
— Что делать будем, господин Тан?
— Разбираться. — Коротко бросил Хорн, отводя взгляд от собеседника. — Это не звери сделали, нужно их найти, если они еще в лесу.
— Твоя земля — твои законы, Тан. Я полностью в твоем распоряжении. — Неожиданно произнес Дункан, и даже, кажется, немного приклонился.
— Мои охотники уже идут по следам, среди них двое моих лучших следопытов.
— Чтож, будем надеяться, что они найдут след.
Хорн сделал несколько шагов вокруг мертвого всадника, лежавшего под своим же конем. Что-то в этой ужасной картине привлекло его внимание. Он медленно наклонился. Запах сырой тухлятины и крови только сильнее ударил в нос, Хорн лишь слегка повел носом. Протянув руку к голове убитого, он медленно сполз к шее, что-то темное выделялось в этой картине. Он смахнул мух, убрал слипшуюся прядь волос. Небольшой кусочек обломанного узкого древка торчал из шею бедняги. Было ясно, что это часть стрелы, но он все-таки решил убедиться. Достав нож, он запустил его в шею, сделал разрез. Как и предполагал, острие стрелы впилось в позвоночную кость. Резким движением он выдернул наконечник.
— Это точно не зверь. — Он протянул найденное Дункану.
— Вытаскивать ее было необязательно. — Прокомментировал тот.
— Я хотел убедиться. — Хорн вытер руки о низ тесно-зеленой накидки и вложил нож за спину. — Стрела не охотничья.
— Милорд! — Подозвал Дункана один из его людей, поднимающего с трупа треугольный щит с выкрашенным гербом:
— Хаарен? — Дункан узнал герб и кинулся к телу.
Двое солдат уже вытащили парня из-под кобылы. Сквозь толстый слой грязи и крови Дункан разглядел на накинутой поверх кольчуги накидке серебряный обломанный клинок. Значит правда, кто-то из Хааренов. Он убрал слипшиеся волосы с лица — совсем юный, вряд ли и семнадцать лет исполнилось. Значит кто-то из младших, Доурен или Клейнот.
«Проклятье, — подумал про себя Дункан, — теперь еще и этому скряге обращаться».
Граф Хаарен хоть и не был врагом Таврусов, однако человеком он был весьма вспыльчивым. Это порой и объясняло его любимое развлечение — войну. И смерть одного из сыновей или племянников на чужой территории, чем не повод? К тому же, расширить свои холмистые владения еще и северными лесами соблазняло воинственного графа не один год. Об этом было известно многим, и Таврусам тоже. Хаарен стремился, казалось, заполучить половину Рейна в свои вассалы. И каждая его частная война, каждое нападение, оказывалась оправдано и дворянским кодексом и законами короны.
Глядя на выражение лица графского первенца, Хорн понял: дело только что сильно осложнилось.
— Дело плохо?
— Для вашей безопасности будет лучше, если мы сможем добыть пленников. И отдать их графу Хаарену, иначе кровь он возьмет с вас.
— Проклятье.
— Мой отец обладает правом судьи на ваших землях, можете рассчитывать на его представительство.
— Боюсь я не смогу расплатиться за такую доброту.
— Надо найти убийц, тан. Вот расплата, я не меньше вашего не хочу видеть у себя под замком всадников серых холмов.