Венец из окровавленных костей
Шрифт:
Оулден поправил плащ, пытаясь покрепче прижать его к телу. Утренний ветер нес на всадников ледяную, непривычную для этого времени года прохладу. Они уже больше часа ехали по каменистым тропам, уходящим, то в лесистые чащи, то на практически голые каменные возвышенности.
Ветер утих лишь тогда, когда всадники спустились в низину окруженную цепью каменных пригорков.
— Вот здесь, за этой цепью гор, прошлым летом расхитители разграбили два весьма заметных курганов времен Альфреда. Местные еще лет пять назад носили подношение к одному
— Не похоже на местных церковников — разразил округу своим необычным голосом Шорох.
— Война с Иллирией и так отнимало много сил, и настраивала хлебопашцев против любого, у кого есть серебро. Поэтому местная власть решила не обострять обстановку.
— Весьма умно — вмешался Оулден, пытаясь отогнать холод. — Почему так холодно, проклятье…
— Ветер поднялся, а тут он еще и закручивается промеж этих возвышенностей. — Эйнслин не смотря на неудобство, улыбался.
— Долго нам еще?
— Нет, сейчас перейдем через эту цепь и следующая долина наша. Я оставил там рабочих, уних наверняка будет теплого сбитня для согрева. Ты пробовал сбитень?
— Что? — Оулден впервые слышал такое наименование.
— Такой напиток, в нем много специй и прочего, вообщем хорошее дорожное питье.
— Поскорее бы…
— Странно, — вбираясь на возвышенность, мечник Эйнслина приостановился и обернулся к своим спутникам.
— Что такое, Орсо? — Эйнслин подъехал к своему подопечному.
— Ветер стих…
— Да, ты очень внимателен для наемника — усмехнулся Крунд.
— Нет, то есть, я про то, что ветра нет, вокруг тишина, а голосов или хотя бы чего-нибудь напоминающего о том, что менее чем в двухстах шагах наш ждет лагерь из восьми взрослых, постоянно пьющих деревенщин, не слышно.
— Спят, ну или не такие уж они и шумные — предположил Эйнслин.
— Шорох, вперед! Ты едешь впереди! — Скомандовал Оулден.
— Что? Вы мне не господин.
— Разве?
— Проклятье.
Безмолвный рыцарь молча опередил отряд и первым взобрался на возвышенность. Постоял пару минут, разглядывая округу и помахал кольчужной перчаткой. Первым отправился Крунд, за ним Орсо, Оулден и Эйнслин заехали последними.
Пустой лагерь, состоящий из покосившегося большого шатра и погасшего кострища, расположился посередине низины, где долина переходила в рощицу.
— Я же говорил…Их не видно.
— Это не означает, что они исчезли. Ведь так?
— Может быть — конь под Орсо встрепенулся, отображая беспокойство своего хозяина.
— И что будем делать? — Оулдену порядком достало сидеть на коне, и но попытался вложить все свои чувство в тон голоса.
— Перепились и спят? — Предположил Эйнслин.
— Шорох…
Начал приказ Оулден, но мечник, махнув рукой и пробормотав, что то типа «понял, понял», пустил коня вниз. Орсо приказал жестом одному из своих головорезов двигаться следом.
Двое всадников осторожно приблизились к заброшенному
Оулден и остальные спустились к ним лишь после сигнала Шороха. сп
— Инструменты и вещи их на месте, их самих нет, никого. — Отчитался боец Орсо.
Второй головорез принялся шуршать по брошенным сумкам, перетряхивать их.
— Серебра их тоже нет. — Наконец, закончив мародерство, он отчитался.
— Забрали плату и ушли? — предположил Эйнслин.
— Ага, и не дождались второй части оплаты — буркнул Орсо.
Оулден заглянул внутрь палатки, осмотрел царивший вокруг бардак. Позади резко раздался шепот Шороха:
— На коня! — Затем последовал скрежет металла.
Он обернулся: мечник стоял с обнаженным мечем. и смотрел вдаль, как и все остальные.
— Опусти меч, это один из рабочих. — Остановил руку рыцаря Эйнслин. — Эй! — Он помахал подходившей из чащи фигуры. — Вы куда ушли? Мы тут уже разволновались!
— И не зря — вновь раздался голос Шороха.
Оулден понял его реакцию, лишь разглядев подходившего.
Человек, одетый в рваную на груди красную рубаху шел как-то бесцельно, не разбирая дороги. Его ноги то и дело цеплялись за кротовые норы и холмики муравейников. Когда он подошел на три десятка шагов, стало заметно, что лицо его с левой стороны закрывало кровавое пятно, уходившее несколькими толстыми темными дорожками до живота. Глаза его были открыты, но как будто бы не замечали окружающих, а лишь не моргая смотрели в одну точку. Он прошел мимо собравшихся. И пошел бы дальше, если бы Крунд не остановил его за плече огромной ладонью. Рабочий неожиданно укусил рыцаря за стальной наруч. По ушам ударил звук ломающихся зубов. Не достигнув плоти путник повторил, ноу же с большей силой, треск повторился.
— Да чтос тобой парень — Крунд оттолкнул его, противник обессилено рухнул наземь.
Изо рта лилась кровь, он не выкашливал ее, она просто наполняла рот и переваливалась через губы, растекаясь по щекам.
— Он умер? — Склонился над ним Эйнслин. — Это Кир, их старший.
— Что у него на груди — Шорох острием клинка раздвинул рванные края рубахи.
На закопченной грязной груди виднелся вырезанный символ: кровавый неровный круг, три кровавых треугольника в центре с уходящими вверх ветками, похожими на оленьи рога.
— Глубокие порезы — прокомментировал Эйнслин.
— По коням, уходим отсюда, — вновь повторил Шорох.
— А как же остальные — остановил его за руку Эйнслин. — Они могут быть еще живы.
— Вернемся с подкреплением. — Вмешался Крунд.
— Они могут и не дожить до этого.
— Орсо вразуми своего господина — рявкнул рыцарь, резко схватив Оулдена за плече, и потащив его к лошади.
— Поздно — послышался разочарованный вздох Орсо.
Оулден поднял голову: на возвышенности появились фигуры, о перевел взгляд: из чащи показалась еще дюжина вооруженных.