Венесуэла - страна напрасных надежд
Шрифт:
В какой-то момент все тревоги, вся боль отпускают меня. Я больше не Рита Волкова, взрослая, обиженная жизнью женщина. Нет, я красавица Риточка, мне двадцать восемь, у меня прекрасная семья и работа, которую я обожаю. Мы только переехали в этот новый дом и вместе с мужем, смеясь и ругаясь, положили на этой кухне плитку. В квартире одурманивающе пахнет едой и семейным теплом. Сейчас из школы примчит Колька, и сразу, не помыв рук, схватит с тарелки соленый огурец. А потом, когда я проверю уроки, и накрою стол, в дверь, как обычно, постучат три раза. Это вернется
Вот так все и будет. И, наверное, я так сильно замечталась, что пропустила реальный стук в дверь.
Первый.
Второй.
Третий.
У Стаса есть ключи от квартиры, я помню об этом, так как сама предлагала снять их с брелока. Тяжелой, «дедовской» связки, которую муж всегда носит с собой. И сейчас он может сам зайти в дом, но вместо этого ждет на пороге.
Тяжело вздохнув, выключаю кастрюльку с рыбой и иду в коридор. Толкаю дверь в подъезд:
– Ты с пистолетом, Стас? Просто сейчас я настолько не в духе, что уже не против выстрелить.
Лицо мужа сереет еще сильнее, да и сам он выглядит так, что в гроб краше кладут.
– Без пистолета, и без цветов. Приехал, чтобы забрать тебя домой и извиниться за тот цирк, который устроил ночью.
– Не нужно, цирк я люблю, особенно часть с клоунами. Домой не поеду, я и так дома, а цветы мог бы и купить, или пожадничал?
– Ты бы выкинула их в урну через секунду после того, как увидела у меня в руках букет, - с неудовольствием констатирует муж, и я мысленно с ним соглашаюсь.
Не тот масштаб проблемы, чтобы ее могли решить пионы. Да и моя любимая орхидея в горшке тут тоже бессильна. Как и поход к психологу. Как и бурная ссора. Как и такое же бурное примирение.
Сейчас кажется, что вообще нет такого средства, которое могло бы нам помочь.
Разве, что амнезия? Вот только на память я, увы, не жалуюсь.
– Дома вкусно пахнет, - Стас старается улыбнуться, но тухнет, когда видит, насколько меня не трогают его слова. Входит вслед за мной, разувается и обувь ставит ровно, как по линейке.
Никогда раньше он себя так не вел, а сейчас в каждом слове, в каждом жесте читается боль обоссавшего все углы и разодравшего обои кобеля.
Типа, я очень виноват, хозяйка, прости-прости-прости! Только что мне с тех извинений?
Стас заходит на кухню и с недоверием тянет ноздрями воздух. Смотрит на кастрюльки на плите, будто видит восьмое чудо света.
– Рит, я очень голодный, покормишь?
– Нет.
Кадык на его шее дергается, взгляд становится злым и колючим:
– Понятно. То есть я даже миски еды в собственном доме не заслужил? Дальше что, запретишь мне дышать одним с тобой воздухом?
Равнодушно машу рукой. Несмотря на сон, я не восстановилась настолько, чтобы продолжать этот глупый около философский разговор. Заслужил – не заслужил, казуистика какая-то. Мы ведь сейчас не об этом? А со стороны выглядит так, что на меня снова пытаются навесить вину.
–
Волков вздрагивает. С удивлением смотрит на меня, будто вообще впервые видит. Проходится пятерней по косматой макушке, мнется, тянет время.
– Стас, быстрее, я опаздываю, - поддеваю мужа. Тот еще больше округляет глаза и непонимающе спрашивает:
– Куда?
– Как куда, к Эмме. Драться с твоей любовницей за право стирать твои семейные трусы в клеточку. Ну и заодно узнаю, чем таким она тебя прельстила, раз ты мне не говоришь.
На мужа в этот момент больно смотреть. Он то сереет, то зеленеет, выглядит потерянным, как марсианин, которого случайно прибило на Землю… и сразу куда-нибудь в Геленжик… в разгар пляжного сезона… прямо в очередь на банан. Неужели его так проняло? Настолько, что он от стыда на меня смотреть не может, а тупо косится куда-нибудь в угол. Обычно мой муж не такой чувствительным, а тут реально как побитая собака. На секунду мне даже стало его жалко, настолько, что я достала с полки тарелку и положила в нее пюре и побольше подливы, как он любит.
Поворачиваюсь в сторону, чтобы позвать к столу и чувствую знакомый запах перегара.
Господи, какая я дура!
Идиотка!
Он не страдает. Точнее страдает, но не по мне, а с перепоя!
Глава 7. Стас Волков
Не думал, что будет так хреново стоять перед Ритой и виниться. Как ее ученик, который по дурости разбил окно мячом. Нет, как нассавший в тапки кот Васька, был у нас такой. Ссался пока не кастрировали. Рита вот, и смотрит на меня так же как на нашего кота – с жалостью.
Ну конечно, давай и меня кастрируй тоже, я ж тут самый виноватый. Никто больше, только я!
– Ты пил? – Она недовольно поджимает губы.
Что за вопрос. Нет, бл*дь, ничего кроме Буратино или как она себе это представляет?
Конечно же я пил! Иначе не повел бы Эмму трахаться в кладовку ресторана. Мачо себя возомнил, идиот старый! А все чертово шампанское перед ужином, вот знаю же, что нельзя мне это бабье пойло, а туда же. Потом, когда уже все завертелось, пришлось хлопнуть пару стопок байцзю, чтобы как-то умаслить китайцев. И уже когда Рита уехала, накатил армянского коньяка для храбрости.
Не помогло.
В смысле храбрость, конечно, пришла, но дурость ее опередила. Что же я вчера творил… За это было почти так же стыдно как за то, что меня застукала Ритка.
Небось, она и сама не рада, что вот так зашла, не постучавшись. А все ее перфекционизм сраный! Если бы не это, жили бы себе и дальше, тем более что со дня на день я планировал разойтись с Эммой. Нда…
Рита что-то спрашивает у меня, резко трясет за рукав, отчего все тело простреливает острой болью. Вашу ж матушку… Не надо было мешать алкоголь вчера – не пришлось бы страдать сегодня. Стараюсь не думать, скольких бед удалось бы избежать, если бы не шампанское. И не гребаное красное платье Эммы, глупая бабенка как знала, на что меня цеплять.