Вилька и Мишка в тылу врага
Шрифт:
Людей было не много и скоро они кончились. Я ещё посмотрел, не залёг ли кто, потом посмотрел на берег, всё ещё хрипло дыша и ворочая шершавым языком.
На берегу тоже всё кончилось. На песке стоял голый Мишка с автоматом, и это было ничуточки не смешно. Ствол его автомата поводил влево-вправо, выцеливая жертву.
Я обратил внимания, что внизу живота у Мишки ничего не было: всё втянулось внутрь. Я глянул на себя, но не это явление привлекло моё внимание, а то, что на дне коляски появилась приличная лужа. Описался. Даже не заметил, когда. Хорошо,
Я выбрался из коляски и обнаружил немецкую форму и кобуру. Расстегнув кобуру, взял пистолет. «Люггер». Взвёл, вернее, попытался взвести, пальцы соскользнули с тугой пружины. Постарался ещё раз. Получилось. И я пошёл делать контрольные выстрелы.
Не всех, конечно, были здесь и явные трупы. Внизу услышал характерные звуки: Мишку рвало. Пройдясь с проверкой по пляжу, я подошёл к своему другу.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Странно, - прохрипел он, - видел столько трупов, и не рвало, а тут…
– Это не от трупов, Минька, это отравление адреналином, скоро пройдёт.
– Чево? – Выпрямился Мишка.
– Пройдёт, говорю, скоро.
– А-а-а.
– Давай ка линять отсюда, - и тут меня припёрло, пришлось присесть на месте.
– Фух, - выдохнул я, - всего лишь газы. Всё равно, голым легче воевать, одежда будет чище.
– Чево? – опять спросил Мишка, так и оставшись стоять на месте.
А я осмотрел побоище и увидел. Следы босых ребячьих ног, моих ног.
Если к нам скоро пожалуют гости, то сложить два и два несложно. Скоро мы повиснем на толстой верёвке. И не только мы. Каратели не будут разбираться, кто есть кто.
Представив себя с выпученными глазами, вываленным языком и перепачканного собственными испражнениями, передёрнул плечами и подумал, что лучше принять бой на месте. Здесь смерть не так уродлива.
– Мишка! – позвал я, – перестань изображать статую, собери оружие, и тащи в лесок!
поищи обоймы к своему автомату!
– А? – чертыхнувшись, я повторил команду, сам же побежал опять наверх.
Первым делом я забрался в кузов грузовика. Там я нашёл ящики с гранатами и ещё что- то, прикрытое камуфляжным брезентом. Брезент я свалил на землю, туда же бросил с десяток гранат-колотушек.
Спрыгнул сам. Открыл дверь грузовика, внутри никого не оказалось, только куртка, или китель немцев. Поискав в кабине и карманах, обнаружил моток бечёвки и закрепил за дверную скобу с пассажирской стороны. Затем, взяв гранату, осторожно вывернул колпачок, вытряхнул фарфоровый шарик, и, трясущимися руками привязал к бечёвке. Всё это время я стоял на четвереньках, и мои голые ягодицы судорожно сжимались, когда я представлял, что кто-то подходит ко мне. Чуть не дёрнулся. Хорошо хоть мочевой пузырь был пуст. Закрыв водительскую дверь, я провёл ту же операцию, перегнувшись в открытое окошко. Здесь вид у меня был вообще ещё тот…
К счастью, никто на меня не напал. Укрыв гранаты курткой, я выпрямился, вытер пот на лице, схватил брезент и поволок его в сторону
– Сейчас за одеждой сбегаю! – сказал Мишка, но я остановил его:
– Пусть там полежит.
– Мы так и будем воевать? Голыми?!
– Да, одежда чище будет.
– Ты на что намекаешь?
– На пороховые газы. Когда будем стрелять, будет много пороховых газов. Она въестся в одежду, и по запаху любой догадается, что мы стреляли. Долго мы проживём после этого?
– Сейчас все стреляют, - буркнул Мишка.
– Всё равно, зато потом искупаемся в речке, оденемся в сухое и пойдём.
– А если нас убьют?
– Мёртвые сраму не имут, Минька! – сказал я и побежал к мотоциклу.
– Ого! – закряхтел я, пытаясь снять пулемёт с турели, - неподъёмная, тварь!
Я подлез снизу и с трудом поднял пулемёт и, кляня своё маленькое и слабосильное тело, потащил его к себе в норку. Потом сбегал за коробками с запасными лентами.
Сноровисто вскрыл крышку и поменял начатую ленту на целую.
– Вилька! Откуда ты знаешь?..
– Не помню я, Минька!
Устроившись в своей норке, стали ждать неизвестно чего.
Дождались. Послышался натужный вой двигателя и на поляну выкатился грузовик. «Опель-блиц». Откуда знаю? На облицовке радиатора написано. Читать? наверно, умею. Подъехав, остановился. Из тентированного кузова посыпались солдаты.
– Минька, подожди, не стреляй, пусть откроют дверь у машины.
– Зачем? – удивился Мишка, посмотрев на меня.
– Увидишь! – я подмигнул ему.
– Повоюем, Минька?
– Повоюем, Вилька!
В это время один из солдат открыл дверцу грузовика, заминированного мной.
Открыл, и тупо уставился на фарфоровый шарик, качающийся у его лица.
«Что стоишь? Ложись, или беги» - успел подумать я, и грохнул взрыв. Потом взорвался бензобак и сдетонировало что-то в кузове. Осколки полетели во все стороны, просвистело и над нашими головами.
– Огонь, Минька! – крикнул я и принялся посыпать врага пулями. Прекратили стрелять, когда кончились патроны. Быстро перезарядив своё оружие, стали внимательно осматриваться, есть ли ещё враги. Может, залегли где? В нашу сторону никто не стрелял. Но это ещё ничего не значило. Полежав, почувствовал сырость. Что это? Последствия контузии? Этак всё время буду с мокрыми штанами ходить. Как воевать?
Мишка, между тем тоже заглядывал под себя.
– Хорошо, что не оделись, Виль…
Взяв у него автомат, я змейкой выполз из-под брезента, велев ждать. Прополз вокруг поляны, решив посмотреть, что делается с другой стороны. С другой стороны ничего не делалось. Все вышли на сторону предыдущего побоища, и легли там же. Пробежав, сделал несколько контрольных выстрелов и вернулся к Мишке.