Восхождение
Шрифт:
По комнате пронесся взволнованный шепот. Сталинская поддержка проекта означала зеленый свет для всех наших начинаний. Я молчал. Потому что знал об этом. Для меня это не новость.
— Более того, — продолжил Филатов, — к нам направляются представители артиллерийского управления. Они проявили интерес к вашей идее реактивной системы залпового огня.
Я кивнул, ощущая растущее воодушевление. Если удастся в ближайшее время разработать прототип «Катюши», это станет настоящим прорывом в артиллерийском деле.
— Товарищи, — обратился
Загорская энергично кивнула:
— Леонид Иванович, мы готовы работать круглосуточно. Не подведем!
— Отлично. Тогда распределим обязанности. Варвара Никитична, вы возглавляете группу по разработке самоходной установки. Руднев и Дымченко — ваш проект бронетранспортера. Звонарев руководит созданием тягача. Циркулев курирует вопросы унификации узлов и агрегатов между всеми машинами.
Инженеры энергично закивали, принимая назначения.
— Отдельно стоит вопрос о реактивной системе залпового огня, — продолжил я. — Для этого я пригласил специалиста-артиллериста, который должен подойти…
В этот момент дверь снова отворилась, и в конструкторское бюро вошел невысокий коренастый мужчина в полувоенном костюме. Его внешность не производила особого впечатления: простое русское лицо с широкими скулами, внимательные серые глаза, аккуратно подстриженные усы. Но что-то в его взгляде,спокойная уверенность, скрытая сила, немедленно привлекло внимание.
— Товарищ Лужков, академия артиллерийских наук, — представился он, оглядывая собравшихся. — Прибыл по вашему приглашению, товарищ Краснов.
— Очень рад, Павел Федорович, — я пожал его крепкую мозолистую руку. — Товарищи, знакомьтесь: Лужков, специалист по ракетной технике, автор нескольких революционных разработок в области реактивных снарядов.
— Революционных? — усмехнулся Лужков. — Пока только на бумаге. Но если вы действительно можете обеспечить техническую базу для испытаний, мы покажем миру настоящую революцию в артиллерии.
— Можем и обеспечим, — твердо заверил я. — У нас полная поддержка наркомата и лично товарища Сталина.
Лужков прищурился, словно пытаясь определить, не преувеличиваю ли я. Затем кивнул и раскрыл потертый планшет, который держал подмышкой.
— В таком случае, взгляните на это, — он развернул чертеж с изображением необычного снаряда. — Реактивный снаряд калибра сто тридцать два миллиметра. Дальность стрельбы до восьми километров. Боевая часть десять килограммов взрывчатки. Не столь точен, как обычная артиллерия, но если установить несколько десятков таких ракет на одной мобильной платформе…
— И произвести одновременный залп, — подхватил я, — то разрушительная сила будет колоссальной.
— Именно! — в глазах Лужкова вспыхнул огонь. — Одна установка заменит целую артиллерийскую батарею,
Инженеры склонились над чертежами, с интересом изучая необычную конструкцию. Я поймал недоверчивый взгляд Никольского.
— Но как решена проблема стабилизации полета? — спросил он. — Без нарезов в стволе снаряд должен кувыркаться в воздухе.
— Справедливый вопрос, — кивнул Лужков. — Мы используем стабилизаторы в хвостовой части и придаем снаряду вращение за счет специального расположения реактивных сопел. Точность, конечно, уступает нарезной артиллерии, но при массированном применении это несущественно.
— Товарищи, — я обвел взглядом инженеров, — перед нами открывается возможность создать принципиально новый вид оружия. Необходима мобильная платформа для размещения реактивных направляющих.
— Предлагаю использовать шасси трехосного грузовика ЗИС-6, — немедленно откликнулся Звонарев. — Грузоподъемность достаточная, проходимость хорошая, а главное — простота и надежность конструкции.
— Согласен, — кивнул Лужков. — Но потребуется усилить раму и разработать механизм наводки.
— Этим займется отдельная группа, — постановил я. — Товарищ Филатов, обеспечите координацию с артиллерийским управлением?
Военный решительно кивнул:
— Безусловно. Такое оружие может кардинально изменить тактику ведения боя. Я немедленно организую все необходимые согласования и разрешения.
Я обвел взглядом инженеров. Их лица светились энтузиазмом и решимостью. Даже скептик Никольский явно заинтересовался новыми проектами.
— Товарищи, — завершил я совещание, — перед нами стоит грандиозная задача. Мы создаем не просто отдельные боевые машины, а целый комплекс вооружения, который обеспечит неоспоримое превосходство Красной Армии на поле боя. Работать придется в ускоренном темпе, возможно, круглосуточно. Но результат того стоит.
— За сколько времени нужно подготовить первые прототипы? — спросила Загорская, убирая чертежи в папку.
— Самоходную установку и бронетранспортер через два месяца, — ответил я. Сроки, конечно, неральные. Но пусть, это даже лучше, люди будут ускоряться. — Тягач через полтора. Реактивную систему придется делать дольше, но первый экспериментальный образец нужен к июлю.
— Жесткие сроки, — покачал головой Руднев.
— Но выполнимые, — твердо сказал я. — У нас есть все необходимое: талантливые инженеры, производственная база, поддержка руководства. Нет причин для задержек.
Вскоре совещание завершилось, и инженеры, обсуждая полученные задачи, разошлись по рабочим местам. В конструкторском бюро остались только мы с Филатовым.
— Впечатляющий размах, — негромко заметил военный, закуривая папиросу. — Знаете, Леонид Иванович, когда вы только начинали танковый проект, многие скептически относились к вашим идеям. Но теперь, после успешных испытаний Т-30…