Восхождение
Шрифт:
— Теперь они готовы ухватиться за любую мою идею, — усмехнулся я. — Такова уж человеческая природа, товарищ полковник. Успех порождает доверие. И мы должны использовать это доверие для блага страны.
Филатов внимательно посмотрел на меня:
— Вас ждут в Москве. Товарищ Орджоникидзе передал, что необходимо ускорить организацию Союзнефти. А товарищ Сталин интересовался ходом реорганизации Института нефти и газа.
— Знаю, — кивнул я. — Выезжаю на днях поездом. А здесь, в Нижнем, вы проконтролируете ход работ?
— Можете не сомневаться, —
Когда полковник ушел, я еще некоторое время оставался в опустевшем конструкторском бюро, глядя на разложенные по столу чертежи боевых машин. В тишине помещения отчетливо тикали большие настенные часы в деревянном корпусе. Наследие дореволюционных времен.
Будущее страны обретало новые очертания. Те самые машины, которые в моей прежней реальности появились слишком поздно, в разгар войны или даже после нее, теперь создавались загодя, с продуманной системой унификации и взаимодействия. Время работало на нас.
Я собрал бумаги в портфель, выключил лампу и направился к выходу.
После совещания, проводив Филатова, я задержался в временном кабинете. Достав из кармана личную записную книжку в потертом кожаном переплете, раскрыл на странице с набросками реактивной системы залпового огня. Моя «Катюша», одно из самых грозных советских оружий будущей войны, пока существовала лишь в этих схематичных рисунках и в моей памяти.
Организовать «случайное изобретение» оказалось непростой задачей. Еще полгода назад я начал действовать окольными путями. Подбросил нескольким талантливым артиллеристам разрозненные идеи о многоствольных системах, в разговорах с военными упоминал о перспективах реактивного оружия, даже организовал перевод статей немецкого инженера Сандера о ракетных экспериментах.
Работа с Лужковым стала кульминацией этой многоходовой комбинации. Я «случайно» познакомился с ним на технической выставке, заинтересовал своими туманными намеками на возможность создания мобильной реактивной артиллерии, а затем снабдил его через третьи руки расчетами по баллистике и стабилизации снарядов. Все это выглядело так, будто талантливый артиллерист сам пришел к революционной идее.
Теперь, когда «Катюша» получила официальную поддержку, никто даже не подозревал о моей направляющей руке. Военные гордились «своим»" изобретением, конструкторы были увлечены новым проектом, а я… я знал, что этим спасаю тысячи жизней советских солдат в грядущей войне. История менялась, следуя моим незаметным указаниям.
Я захлопнул блокнот и спрятал в карман. Пора заняться другими проектами.
Глава 15
Тягач
Полигон Горьковского автозавода встретил нас промозглым апрельским утром. Серое небо нависало так низко, что, казалось, можно коснуться свинцовых туч рукой. Ночной дождь превратил грунтовые дороги в раскисшее месиво из глины и талого снега. Идеальные условия для проверки проходимости тягача.
Я стоял на небольшом возвышении, поднял воротник пальто,
Трое мужчин в серых шинелях и фуражках, затянутых прозрачными чехлами от дождя. Их напряженные лица выдавали скепсис. Еще бы, столько громких обещаний о новом тягаче, который якобы способен буксировать тяжелый танк по любому бездорожью.
— Товарищ Краснов, — обратился ко мне старший из военных, Берестов, седоусый танкист с двумя орденами Красного Знамени на груди, — погодные условия крайне неблагоприятные. Может, перенесем испытания?
— Никак нет, — твердо ответил я. — Именно в таких условиях и должна работать наша техника. На войне не выбирают погоду.
В этот момент из-за ангара показался наш опытный образец. Массивный гусеничный тягач с широкими траками, приземистой кабиной и мощной лебедкой на корме. Машина медленно двигалась по раскисшей дороге, поднимая фонтаны грязи из-под гусениц. Над выхлопной трубой вился сизый дымок. Признак того, что дизель работал в полную силу.
За рычагами сидел Звонарев. Рядом с ним в кабине находился механик-испытатель Черепанов. Коренастый мужчина с окладистой бородой и руками-клещами, способными на ходу перебрать коробку передач.
— Внушительная машина, — заметил второй полковник, прищурившись. — Но сможет ли она вытащить тридцатитонный танк из болота?
— Не просто сможет, а сделает это играючи, — уверенно ответил я. — Смотрите.
Тягач остановился перед нами. Звонарев выпрыгнул из кабины, отдал честь военным и энергично доложил:
— Товарищи, тяжелый гусеничный тягач АТ-Т готов к испытаниям!
— Приступайте, — кивнул Берестов, хмуро глядя на усиливающийся дождь.
Звонарев снова забрался в кабину. Черепанов дал сигнал флажком, и из-за того же ангара медленно выполз танк Т-30, окутанный облаком выхлопных газов. Его вел опытный механик-водитель Сухарев.
Первым испытанием стала буксировка по прямой. Танк заглушил двигатель, имитируя поломку. Тягач подъехал к нему задним ходом, экипаж закрепил мощный буксировочный трос, и по сигналу флажком машина начала движение.
Гусеницы тягача глубоко вгрызлись в грязь, дизель натужно заревел, но танк медленно сдвинулся с места. Через несколько секунд обе машины уже двигались со скоростью около десяти километров в час.
— Впечатляет, — нехотя признал Берестов. — Но это по ровной площадке. А что будет на пересеченной местности?
— Проверим немедленно, — кивнул я и махнул флажком.
Звонарев, получив сигнал, направил тягач с буксируемым танком к участку полигона, где располагались искусственные препятствия: крутой подъем, глинистый овраг, участок с глубокой колеей, залитый водой.
Машины приблизились к первому препятствию, крутому склону с углом подъема градусов тридцать, размытому дождями до состояния глиняного киселя. Обычный грузовик здесь непременно забуксовал бы, но широкие гусеницы тягача обеспечивали отличное сцепление с грунтом.