Возвращение к людям
Шрифт:
На пригорке появилась Ната. Она увидела эту картину и, на миг, замерла.
Потом девушка взмахнула луком и, охрипшим вдруг голосом, произнесла:
— Поторопитесь…
Если вчера мы сумели преодолеть подъём, примерно за пару часов, то спуск занял у нас гораздо больше времени, из-за за меня и Угара. Элина, несмотря на её кажущуюся слабость — на это указывала ее чудовищная худоба! — перепрыгивала с камня на камень, с ловкостью горной козочки и ни разу нигде не оступилась. На наш невысказанный вопрос, она кротко ответила:
— Мы жили высоко, за хребтом. Почти
Мы поняли — Катастрофа застала девушку далеко от цивилизации и, возможно, спасла этим от гибели. Так было практически всюду и везде, по рассказам
Совы и Дока. Те, кому повезло спастись в первые дни, находились далеко от города или, по крайней мере, от больших жилых массивов.
Вторая ночёвка застала нас недалеко от подножья скалы, возле которой мы уже ночевали с Натой. Под открытым небом, без моего надёжного лука и с раненым псом, который не мог отбить появление враждебных зверей… или людей. Теперь мы не могли быть уверены в том, что такое невозможно…
Ната развела костер и приготовила горячую воду. Я достал из мешка сушеное мясо, по рецепту Белой Совы, и бросил его в большую миску. На ходу мы ели одни лепешки и только сейчас решили поесть, как следует. Элина, редко вступавшая в наш разговор на протяжении всего дня, недоверчиво принюхалась к исходившему от миски запаху.
— Что это? Неужели, мясо?
Вместо ответа, Ната, без слов, протянула ей свою чашку с горячим варевом.
Элина, обжигаясь и давясь, почти сразу выпила все до последней капли, и тут же, устыдившись своих эмоций, потупила взор. Я вздохнул — картина, когда Ната, такая же изголодавшая и потерявшая всякую надежду, вылизывала консервную банку, живо возникла у меня перед глазами… Ната, видимо, подумала о том же, и у нее предательски заблестели ресницы! Она подсела к
Лине.
— Ничего. Всё нормально. Теперь ты не будешь ложиться спать голодной…
Хочешь ещё?
— Да!
— Нельзя! — я был вынужден вмешаться. — На сегодня хватит. От этой пищи у неё заболит живот, а то и хуже… Ты когда последний раз ела досыта?
— Давно… Не помню.
Ната покачала головой:
— Бедняжка! Ложись под одеяло, поближе к Угару. Он тёплый, греет как печка. Ночью уже не так холодно, как раньше, так что мы привыкли спать прямо на земле.
— А вы?
— Мы ляжем вместе. У Дара, в мешке, большое одеяло, нам подарил его наш друг. Мы встретили его в прибрежных холмах, рядом с речкой, где он отбивался от волков…
— Речки?
— Ну да. А ты не знала, что внизу, в долине, протекает река? Она ведь начинается как раз там, где ты находилась всю зиму. Или вы её не видели?
Элина устало пожала плечами.
— Не помню… Были, какие-то ручьи, из которых мы брали воду, а реки — вроде, нет. Всё смешалось перед глазами.
Мы поняли, девушка была так измотана скитаниями, выпавшими на её долю, что воспринимала всё окружающее, чисто механически. Мы надеялись, что она отойдёт от всего, и тогда мы узнаем, каким образом судьба забросила её в эти места и как получилось, что они оказались жертвами банды подонков!
— Она
— К чему ты?
— Ты все еще хочешь привести её к нам?
— До становища Совы или к посёлку, отсюда три и четыре дня — при наших темпах. И придется пересекать часть прерий и лес. До нас — намного больше, но дорога вдоль берега безопаснее. Я чувствую себя уже прилично. Угар, вроде как, тоже расходился. Надо еще раз смазать раны мазью, которую нам дал Док. К утру, если он не солгал, всё пройдёт, как не бывало.
— Что ты решил?
Я посмотрел на высоко висящие в небе облака, сквозь которые пробивалось яркое мерцание Луны…
— Ты против?
Ната прилегла на бок, подперев голову рукой:
— Хочешь привести к нам в дом еще одну женщину? 3начит, ты тоже такой, как
Сова?
— Мы можем отвести её в посёлок… К остальным. Но кому она там нужна? Там каждый, сам за себя.
— Жалеешь… И на меня косишься — я ведь вижу.
— А ты не ревнуй. Глупо, в самом деле…
— Ты упрекаешь меня в этом?
Я привлек ее к себе.
— Нет. Наверное, я бы тоже ревновал. Но… как поступить тогда? Оставить ее там, в поселке?
Ната отвернулась и глухо буркнула:
— Нет. Ей там… Не знаю. Я думаю, что ты хочешь сделать ее ещё одной женой, как наш общий друг, сделал это с Зорькой. Или я не права?
— Мне показалось, что Дина и Зорька вполне мирно уживаются друг с другом.
Да и молодая жена Совы вовсе не в новое время стала таковой… Так что, это их жизнь. А что до меня — я даже не думал об этом… Пусть поживёт у нас, пока не отойдёт. Потом посмотрим. Ты согласна?
Ната легла на спину и прикрыла глаза:
— Как тихо… Даже трава не шевелится. В такую ночь хочется чего-то, необычайного. Сейчас всё стало необычайным… Звери, растения, люди… То, что я видела только в кино или читала в книгах, стало таким реальным, что мне порой, кажется, что я сплю. Сплю, и не могу проснуться. Я убила человека… А потом еще одного. И не жалею об этом. У меня не дрогнула рука, не остановилось сердце. Я убила — и всё. Сова спит сразу с двумя — и это нормально. И никто не говорит ему, что он не прав и так нельзя делать.
Ты спустился с отвесной стены, на которую даже страшно было посмотреть, и только ради того, чтобы найти человека! И нашёл меня. Я сидела в своём закутке, тихонько, как мышка, питалась отбросами, понемногу умирала и только ждала и твердила себе, что это всё неправда. Прилетали вороны, громадные зловещие… а я пряталась от них, не понимая, как эти птицы стали вдруг такими большими. Зверь напал на меня, и ты, практически не одетый, с одним ножом и топором, бросился меня защищать — а мог просто убежать. Но остался… Я, ложившаяся под такое… количество мужчин, что знай ты их всех, не стал бы и смотреть в мою сторону, смогла преодолеть в себе это и прийти к тебе — о чём не жалею! Весь мир перевернулся вверх ногами, превратив всё в дикий мираж. И, всё-таки, это явь, хочется мне этого или нет. И то, что мы нашли эту девушку — тоже. Я точно знаю — она будет твоей… Так же, как и я. Это судьба…