Время наточить ножи, Кенджи-сан! 6
Шрифт:
— Ты бесполезен, — сказал Кобаяси, его голос был низким, почти рычанием. — Я дал тебе шанс, но ты тратишь моё время. Кай голоден, Рёта. И я тоже.
Рёта задрожал, его дыхание стало прерывистым, глаза забегали, ища выход, которого не было. Он открыл рот, но слова застряли, пока паника не вытолкнула их.
— Погодите! — выпалил он, его голос был хриплым от страха. — Я… я могу показать фото! Мы сфоткались с ним, с Ли Вэем, перед его уходом. На мой телефон! Посмотрите, может, это поможет понять, тот ли он!
Кобаяси замер, его глаза сузились. Фото. Это могло быть зацепкой — или очередной пустышкой. Он кивнул Рю, который, дрожа, полез в
— Вот, — сказал Рёта, его голос дрожал. — Это он, Ли Вэй. Мы у стойки.
Рю повернул телефон к Кобаяси. На фото Рёта улыбался, стоя рядом с худощавым парнем в фартуке. У того были короткие тёмные волосы, усталое лицо, обычные черты. Ничего от Кейты — ни длинных волос, ни острого взгляда, ни той ауры, которая делала его опасным. Кобаяси стиснул зубы, его лицо исказилось от разочарования. Это был не Кейта.
— Чёрт, — выругался он, его голос был резким, как удар хлыста. Он швырнул телефон на пол, экран хрустнул, Рёта вздрогнул. Кай зарычал, почуяв гнев хозяина, и Рю отшатнулся, чуть не уронив фонарик. Кобаяси встал, его фигура нависла над Рётой, как тень смерти. След оборвался, и этот повар был последней ниточкой, которая оказалась пустой. Ярость кипела в нём, требуя выхода.
Рёта, видя его взгляд, затрясся сильнее, его голос сорвался в мольбу.
— Это не он, да? — выпалил он. — Значит, я сказал правду! Вы меня отпустите, да? Я никому не скажу, клянусь! Пожалуйста!
Кобаяси остановился, его губы медленно изогнулись в улыбке — холодной, зловещей, как лезвие, скользящее по коже. Он наклонился к Рёте, его лицо было так близко, что повар чувствовал его дыхание.
— Отпустить? — сказал Кобаяси, его голос был мягким, но ядовитым. — Ты видел меня, Рёта. Видел Кая, моих людей. Знаешь, что я ищу кого-то. Если я тебя отпущу, ты побежишь в «Спрут», к Мураками, или в полицию. Я не могу этого позволить.
Рёта побледнел, его глаза расширились, он дёрнулся, но верёвки держали крепко. Кай зарычал, его зубы были в сантиметрах от ноги повара. Рю смотрел в пол, громилы напряглись, готовые к любому приказу.
Кобаяси выпрямился, его рука медленно скользнула в карман пальто. Он достал нож — тонкий, с чёрной рукояткой, лезвие блеснуло в свете фонарика, как оскал Кая. Кобаяси повернул его в пальцах, свет отразился в его пустых глазах, и улыбка стала шире, хищной. Рёта замер, его дыхание остановилось, страх сковал его, как лёд. Фургон мчался через ночь, дождь барабанил по крыше, и в этом тесном, холодном мире не было выхода.
Глава 11
Подворотня дышала сыростью и страхом, её стены сжимали свет мигающего фонаря, который бросал рваные тени на кирпич. Юто прижался к стене, его глаза были полны ужаса, рюкзак валялся в грязи. Бандит, с оскаленным псом на куртке, нависал над ним, нож в его руке сверкал, как клык, готовый вонзиться. Лезвие было в сантиметрах от горла Юто, и воздух дрожал от напряжения. Я стоял в тени, моё сердце колотилось, кровь гудела в висках. Реален Юто или нет, но нож был настоящим, и если я не вмешаюсь, кровь прольётся. Сомнения, грызшие меня — галлюцинация это или правда, — растворились в адреналине. Я не мог позволить Юто умереть, не сейчас, не так.
— Хватит игр, — прорычал бандит, его голос был как скрежет металла. — Ты знаешь, за что.
Я шагнул вперёд, мои ботинки хрустнули по битому стеклу, и
— Кто ты такой? — рявкнул он. — Вали, пока цел!
Мои рёбра ныли, повязка на руке натянулась, но я стиснул кулаки, чувствуя, как злость, копившаяся после ссоры с Наоми, после всех провалов с фруктами, вырывается наружу. Я не знал, реален ли Юто, но этот бандит был реален, и его нож был угрозой, которую я мог остановить.
— Отпусти его, — сказал я, мой голос был низким, но твёрдым, как сталь. — Или пожалеешь.
Бандит рассмеялся, его смех был резким, как лай. Он убрал нож от Юто, но только чтобы направить его на меня, лезвие блеснуло в свете фонаря. Юто воспользовался моментом, попытался отползти, но бандит схватил его за воротник и швырнул обратно к стене. Юто ударился спиной, его дыхание сбилось, но он остался на ногах, его глаза следили за нами.
— Герой, да? — хмыкнул бандит, делая шаг ко мне. — Посмотрим, как ты запоёшь, когда я вырежу тебе сердце.
Он рванулся вперёд, нож метнулся к моему животу, быстрый, как змея. Я увернулся, адреналин заглушил боль в рёбрах, и схватил его запястье, выворачивая руку. Бандит зарычал, его свободная рука ударила меня в челюсть, кулак был как молот. Голова загудела, я пошатнулся, но не отпустил. Мы закружились в тесной подворотне, его ботинки скользили по мокрому асфальту, мои — цеплялись за мусор. Нож сверкал между нами, его лезвие то и дело оказывалось в дюймах от моего лица.
— Кенджи! — крикнул Юто, его голос был хриплым, но я не смотрел на него, всё моё внимание было на бандите.
Он был сильнее, чем я ожидал, его татуированные мышцы напрягались, как канаты, но я был быстрее. Я пнул его в колено, он охнул, на миг потеряв равновесие. Этого хватило, чтобы вывернуть его руку сильнее, нож выпал, звякнув о бетон. Бандит взревел, его кулак врезался мне в рёбра, и боль пронзила, как молния. Я задохнулся, но вцепился в его куртку, потянув вниз. Мы рухнули на асфальт, грязь и вода брызнули вокруг, его вес придавил меня, но я не сдавался.
— Сдохни! — прорычал он, его пальцы сомкнулись на моём горле, сжимая, как тиски. Воздух кончился, перед глазами заплясали искры, но я нащупал его лицо, вдавил пальцы в глаза. Он заорал, хватка ослабла, и я сбросил его, перекатившись наверх. Мой кулак врезался в его челюсть, хруст кости отдался в руке. Он дёрнулся, пытаясь ударить, но я был быстрее, мой локоть врезался ему в висок, и его голова откинулась.
Бандит всё ещё шевелился, его рука потянулась к ножу, лежащему в паре шагов. Я схватил его за волосы, рванул назад и ударил ещё раз, в скулу, вложив весь гнев — за Юто, за Наоми, за себя. Его глаза закатились, тело обмякло, и он рухнул в грязь, лицо уткнулось в лужу. Я дышал тяжело, рёбра горели, кровь текла из разбитой губы, но бандит был вырублен, его грудь едва вздымалась.
Я встал, шатаясь, и обернулся к Юто. Он всё ещё прижимался к стене, его лицо было бледным, глаза — полными шока. Рюкзак валялся рядом, его дыхание было прерывистым, но он смотрел на меня, как будто видел впервые. Я шагнул к нему, протянув руку, но замер, не зная, реален ли он, или это очередная шутка моего разума. Подворотня молчала, только дождь шуршал, стекая по стенам, и мигающий фонарь бросал тени, которые казались живыми.