Время наточить ножи, Кенджи-сан! 6
Шрифт:
— Как я выбрался? — спросил я, глядя на Ичиро. — И что с ними?
— Ты был чертовски упрям, Кенджи, — сказал он. — Они поймали тебя, когда ты заглянул в их тайник в подсобке. Тецуо и его громилы заперли тебя, хотели… — она замялась, её глаза потемнели, — избавиться позже. Но ты сломал замок и вырвался. Обжёг руку, но успел передать мне данные через телефон, который спрятал. Мы с Волком ворвались с полицией, пока ты был без сознания.
Я кивнул. Воспоминания начали возвращаться ко мне.
— Полиция арестовала всю шайку, —
— Значит, можно отдохнуть? — спросил я, моя усмешка была слабой, но искренней. — Правда, на больничной койке.
Наоми рассмеялась, её рука легла на моё плечо, осторожно, чтобы не задеть бинты.
— Отдыхай, герой, — сказала она. — Но недолго. Токио не даст тебе заскучать.
Ичиро встал, поправляя костюм.
— Я займусь прессой, — сказал он. — Они уже трубят о твоём подвиге. «Жемчужина» снова сияет, благодаря тебе.
Они направились к двери, но я остановил их, мой голос был тихим, но твёрдым.
— Спасибо, — сказал я. — Обоим. Без вас я бы не вылез.
— Кенджи, — сказала Наоми. — Ешь фрукты, а то Ичиро зря тащил эту корзину через полгорода.
Я усмехнулся, хотя улыбка далась с трудом.
— Спасибо, — сказал я, мой голос был слабым, но искренним. — Ичиро, ты теперь мой личный поставщик фруктов?
Ичиро поставил корзину на столик у кровати, его глаза сверкнули лёгким весельем, но лицо осталось серьёзным.
— Считай это взяткой, чтобы ты быстрее встал, — сказал он, поправляя галстук. — «Спрут» не может долго обходиться без тебя. Но пока ешь манго и не геройствуй. Наоми уже грозилась привязать тебя к койке.
Наоми фыркнула, её взгляд смягчился, и она шагнула ближе, положив руку на моё плечо, осторожно, чтобы не задеть бинты.
— Слушай его, Кенджи, — сказала она. — Мы с Волком держим всё под контролем. «Жемчужина» оживает, пресса поёт тебе дифирамбы. Отдыхай, пока можешь.
— Идите, — сказал я. — Не нянчитесь со мной. Я в порядке.
Наоми закатила глаза, но улыбнулась, а Ичиро просто кивнул, его взгляд сказал больше, чем слова. Они вышли, оставив за собой тишину, которая тут же заполнила палату, как туман. Корзина фруктов стояла на столике, манго ярко желтели, но я не чувствовал голода. Я чувствовал… скуку. Одиночество. Мой пентхаус в Минато, с его чёрной мраморной ванной и видом на залив, был далеко, а здесь я был просто пациентом, запертым в белой клетке. Мой разум, привыкший к действию, к борьбе, к пазлам, требовал движения.
Я медленно сел, игнорируя протесты рёбер, и спустил ноги с кровати. Пол был холодным, но это отрезвило. Я взял пару персиков, киви и яблоко из корзины, решив помыть их — хоть какая-то
В самом конце коридора я заметил фигуру — одинокую, неподвижную, стоящую у большого окна, выходящего на внутренний сад больницы. Это был молодой парень, худощавый, с растрёпанными тёмными волосами и руками, засунутыми в карманы больничного халата. Его взгляд был прикован к саду, где сакура уже отцвела, оставив деревья голыми, но всё ещё красивыми в своей простоте. Я замедлил шаг, чувствуя странное притяжение. Может, это была скука, а может, интуиция, которая столько раз спасала мне жизнь. Я решил подойти, кашлянув, чтобы не спугнуть его.
— Эй, — сказал я, мой голос был хриплым, но дружелюбным. — Не помешаю? Просто… надоело лежать.
Парень медленно повернул голову, его глаза были тёмными, с лихорадочным блеском, но не враждебными. Он выглядел лет на двадцать пять, с бледной кожей и шрамами на руках, которые говорили о работе с чем-то острым — ножами, может быть. Он молчал секунду, потом кивнул, возвращая взгляд к саду.
— Не помешаешь, — сказал он тихо, его голос был мягким, но с глубиной, как будто он привык говорить мало, но веско. — Сидишь в палате, и кажется, что мир остановился. А тут… — он кивнул на сад, — всё движется. Даже без цветов.
Я подошёл ближе, встав рядом, и посмотрел на сад. Деревья качались на ветру, каменные дорожки вились между клумбами, а маленький пруд отражал огни города. Это было красиво, но не так, как Токио с его неоном — это была тихая, почти вечная красота.
— Философ? — спросил я, поднимая бровь, но с лёгкой улыбкой, чтобы не отпугнуть.
Он усмехнулся, но его взгляд остался на саду.
— Нет, — сказал он. — Просто… сад учит. Он не спешит, не кричит, не требует. Он просто есть. Цветёт, вянет, снова растёт. Мы смотрим на него и думаем, что это мы главные, но сад был до нас и будет после. Иногда я думаю, что мы все — просто тени, которые он терпит.
Я моргнул, не ожидая такой глубины от парня, который выглядел, как очередной пациент. Его слова задели что-то внутри — может, мою собственную усталость от бесконечных битв, от роли, которую я играл. Я кашлянул, переложив фрукты в руке, и решил сменить тему.
— Кенджи, — сказал я. — А ты кто? Тоже от скуки сбежал?
Он повернулся ко мне, его взгляд был внимательным, но не настороженным.
— Юто, — сказал он. — Юто Хаяси. Да, что-то вроде того. Просто… иногда стены давят. А сад… он не лжёт.