Введение в философию желания
Шрифт:
Декарт считает, что человеку необходимо особенно заботиться о том, чтобы управлять желаниями. Для этого он должен желать только того, что зависит от него самого. Декарт пишет: «Так как большая часть наших желаний относится к вещам, которые не зависят целиком ни от нас, ни от кого другого, мы должны в точности распознавать в этих вещах то, что зависит лишь от нас самих, чтобы только это было предметом наших желаний. К тому же, хотя мы в таких случаях должны рассматривать успех дела как незыблемо предопределенный и не связывать с ним наших желаний, тем не менее мы можем обдумывать все, что позволяет более или менее надеяться на успех, чтобы руководить своими действиями… Если научиться отличать таким образом предопределение от случайности, то легко можно привыкнуть управлять своими желаниями, так что, поскольку их выполнение зависит только от нас, они всегда могут доставить нам полное удовлетворение» (с. 544–545). По сути, Декарт говорит о рациональном рассмотрении желаний с целью
Из приведенных отрывков ясно, что желание у Декарта субстанциализируется. Желание – особое «существо», устойчивое и самостоятельно существующее, наделенное собственным, хотя и минимальным разумом, коль скоро с ним можно вести переговоры, предлагать его вниманию аргументы или занимать его внимание образами. Желание у Декарта – субстрат, простое, качественно элементарное образование, которое обусловливает свойства протяженной субстанции и опосредованно влияет на мыслящую субстанцию.
Желание как сущность человека (Спиноза)
Желание у Спинозы есть самая сущность человека. Сущность при этом определяется как активное стремление вещи пребывать в своем существовании:
«Стремление вещи пребывать в своем существовании есть не что иное, как действительная (актуальная) сущность самой вещи» (Спиноза, 1933, с. 89) [55] .
«Душа, имеет ли она идеи ясные и отчетливые, или смутные, стремится пребывать в своем существовании в продолжении неопределенного времени и сознает это свое стремление» (там же, с. 9).
«Желание есть самая сущность человека, т. е. стремление человека пребывать в своем существовании» (там же, с. 152).
Желание активно: «Это стремление, когда оно относится к одной только душе, называется волей; когда же оно относится вместе и к душе, и к телу, оно называется влечением, которое, поэтому, есть не что иное, как самая сущность человека, из природы которого необходимо вытекает то, что служит к его сохранению, и, таким образом, человек является определенным к действованию в этом направлении» (там же, с. 127).
«Что же касается желания, то оно есть самая сущность или природа каждого, поскольку она представляется определенной к какому-либо действию из данного ее состояния» (там же, с. 127).
«Когда душа постигает себя самое и свою способность к действию, она чувствует удовольствие. Душа же необходимо созерцает себя самое тогда, когда она постигает истинные или адекватные идеи.
Следовательно, она чувствует и удовольствие, поскольку она постигает идеи адекватные, т. е. поскольку она активна» (там же, с. 124).
55
Спиноза Б. Этика. – М.; Л.: Гос. социально-экономическое изд-во, 1933.
Отметим, что воображение у Спинозы не есть дефективная, лишенное права быть отнесенным к реальности, указывающая на слабость человека и т. п. сторона его жизни. Но это означает, что предмет, воображаемый желанием, наделяется признаками реальности:
«…настоящее существование души и ее способность к воображению уничтожается, как только душа перестает утверждать настоящее существование тела» (там же, с. 91).
«Душа, насколько возможно, стремится воображать то, что увеличивает способность тела к действию или благоприятствует ей, т. е. то, что она любит» (там же, с. 96).
«Воображая, что подобный нам предмет, к которому мы не питали никакого аффекта, подвергается какому-либо аффекту, мы тем самым подвергаемся подобному же аффекту» (там же, с. 107).
Вообразить – овладеть. Поэтому желание не нуждается в объекте, так шкуже владеет им в своем воображении. Удовольствие и неудовольствие – лишь следствия перехода от одного уровня совершенства к другому:
«Душа стремится воображать только то, что полагает ее способность к действию» (там же, с. 119)
«Между всеми аффектами, относящимися к душе, поскольку она активна, нет никаких, кроме относящихся к удовольствию и желанию» (там же, с. 126).
«Удовольствие есть переход человека от меньшего совершенства к большему. Неудовольствие есть переход человека от большего совершенства к меньшему (при этом способность человека к действию уменьшается). Я говорю переход, ибо удовольствие не составляет
Мы активны в своем желании, сама эта активность, вызываемая желанием, приносит нам удовольствие. В желании, в самом факте его существования нет ничего ни постыдного, ни ничтожного. Желание – признак полноты бытия, а не его нехватки. Даже любовь как разновидность желания не нуждается в любимом для того, чтобы оставаться самое собой:
«Итак, я признаю только три первоначальных или главных аффекта, а именно: аффекты удовольствия, неудовольствия или желания. Любовь есть удовольствие, сопровождаемое идеей внешней причины. Такое определение достаточно ясно выражает сущность любви. Определение некоторых авторов, определяющих любовь, как желание любящего соединиться с любимой вещью, выражает не сущность любви, но ее свойство» (там же, с. 128).
Желание, далее, есть власть действовать с пониманием самого действия: «…между влечением и желанием существует только то различие, что слово желание большею частью относится к людям тогда, когда они сознают свое влечение; поэтому можно дать такое определение: желание есть влечение с сознанием его» (там же, с. 90).
«Душа стремится пребывать в своем существовании. Но под стремлением мы разумеем желание. Следовательно, желание присуще нам также, поскольку мы познаем, иными словами, поскольку мы активны» (там же, с. 124).
«Самое полезное в жизни – совершенствовать свое познание или разум, и в этом одном состоит высшее счастье или блаженство человека; ибо блаженство есть не что иное, как душевное удовлетворение, возникающее вследствие созерцательного (интуитивного) познания бога. Совершенствовать же свое познание значит не что иное, как познавать бога, его атрибуты и действия, вытекающие из необходимости его природы. Поэтому последняя цель человека, руководствующегося разумом, т. е. высшее его желание, которым он старается умерить все остальные, есть то, которое ведет его к адекватному постижению себя самого и всех вещей, подлежащих его познанию» (там же, с. 190).
Спиноза, таким образом, одним из первых в истории философии заявил о потенциальной продуктивности желания.
Следующим важнейшим вкладом Спинозы было определение главенства желания в его отношениях с объектом. В противовес Платону, Спиноза говорит о том, что мы желаем вещи не потому, что они хороши; напротив, мы делаем вещи благами, потому что они явились объектами нашего желания: «Итак, из всего сказанного ясно, что мы стремимся к чему-либо, желаем чего-либо, чувствуем влечение и хотим не вследствие того, что считаем это добром, а наоборот – мы потому считаем что-либо добром, что стремимся к нему, желаем, чувствуем к нему влечение и хотим его» (там же, с. 90).
Именно желанием и в желании представлена индивидуальность человека. Спиноза пишет: «Желание всякого индивидуума отличается от желания другого настолько, насколько природа или сущность одного отличается от сущности другого. Далее, удовольствие или неудовольствие составляют страдательные состояния, которыми способность или стремление каждого пребывать в своем существовании увеличивается или уменьшается. Но под стремлением пребывать в своем существовании, поскольку оно относится вместе и к душе и к телу, мы разумеем влечение и желание; следовательно, удовольствие или неудовольствие составляют самое желание или влечение, поскольку оно увеличивается или уменьшается, способствуется или ограничивается внешними причинами, т. е. они составляют самую природу каждого индивидуума» (там же, с. 123).
Спиноза говорит о желании как о реальности, как об активно утверждаемой и творимой реальности, а не знаке или указании на реальность: «Душа переходит к большему или меньшему совершенству тогда, когда ей случается утверждать о своем теле что-нибудь такое, что заключает в себе более или менее реальности, чем прежде» (там же, с. 138).
Анализ концепции Спинозы позволяет заключить, что философ субстанциализирует желание. Желание – объективная реальность, с которой следует считаться. Вообще, Спиноза исходит из идеи невозможности устранения законов природы. Поэтому разум не может требовать ничего, что было бы противным природе (см. здесь и далее: «Этика», с. 537, 586). Над природой господствуют, повинуясь ей. Спиноза советует ограничить наиболее слепые, бурные и потому опасные для человека аффекты через познание их механики (с. 610). «Слепые аффекты» можно и нужно подчинить более мощным «благотворным аффектам». Тогда, в полном соответствии с законами природы, произойдет перестройка взаимоотношений между аффектами, и доминирующую роль среди них станут играть те, которые возвышают и освобождают человека. Высшим и самым благодетельным среди аффектов, согласно теореме четвертой части «Этики», – является «познание», т. е. совокупность идей удовольствия или неудовольствия, ясно осознаваемых нами (с. 531).