Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Вот это да! Неужели всё-таки напилась? Но зачем тогда пришла ко мне? Она же решила свою проблему опровержением и увольнением неугодного журналиста.
— Да, но также я видела опровержение статьи. Там написано, что вам просто стало плохо. — Стоило выяснить обстоятельства, прежде чем делать выводы.
— Там может быть написано всё что угодно, но как было на самом деле, не знаю даже я! — Её голос на секунду сорвался, но она быстро взяла себя в руки. — Я не помню, что произошло! После исчезновения родителей я пыталась быть сильной, пыталась работать, пыталась… Я пыталась повзрослеть, а в итоге проснулась в камере жандармерии, якобы после пьянки. Но
На её ресницах повисли слёзы, но она сцепила руки перед собой и справилась с приступом. Посетительница казалась такой несчастной, такой подавленной. Где же тот тёмный рыцарь из первого расклада? Почему не защищает? Или всё происходит, как раз по его вине?
Виски стянуло чуть заметной болью. Информацию про некоторых участников этой истории Ошур не открывал мне и в прошлый раз и не собирался делать этого и сейчас. Что ж, надо предупредить Лерайлию.
— Предсказания — это не сыскное бюро, — выдала я стандартную фразу. — Я смогу увидеть только то, что мне позволит Ошур, а рассказать ещё меньше. Но я сделаю всё, что смогу, чтобы приоткрыть завесу этой тайны.
— Давайте приоткроем, — смиренно ответила Шейронская и посмотрела с надеждой.
— Хорошо. Выбирайте способ, у меня есть карты, руны, цветные камни, монетки, гадальные палочки, хрустальный шар. — Я поморщилась и с сомнением посмотрела на окно. — Правда, он тяжёлый, но если вы хотите…
Пресветлая Лейна, только не надо хотеть гадать на шаре! Зачем я вообще его предложила? Решила впечатлить аристократку? Надо перенести его уже на чердак, да и оставить там, чтобы не мозолил глаза.
— Я в этом ничего не понимаю, — Лерайлия развела руками. — Давайте вы решите.
Я, конечно, могла выбрать и сама и даже потянулась за любимыми камушками, но передумала, решив полностью довериться чужой воле.
— Не то, чтобы способ был очень важным для меня, но это чуть больше расскажет о вас. Считайте, что это часть гадания.
— Хорошо, тогда давайте цветные камни.
Отлично! Через камни я могла увидеть чуть больше, и это порадовало. Я не сомневалась, что ситуация Лерайлии крайне запутанная, так что любая крупинка информации будет только в помощь.
— Закройте глаза, мысленно сформулируйте свой вопрос и резко высыпьте камушки на стол.
Она прижала мешочек к груди подрагивающими руками, закрыла глаза и задала вместо одного вопроса, наверное, сотню. Во всяком случае, мне так показалось по едва заметному движению губ. Затем она резко высыпала камни, и мы обе склонились над столом, пытаясь разобраться, что же там выпало.
Мир расцветился множеством нитей вероятного будущего десятков разных людей. Это была даже не паутина, а какой-то комок. Словно очень упорный котёнок драл несколько клубков, с которыми у него были личные счёты. Разобраться в этом было нереально даже мне. Стоило пойти другим путём. Пусть Шейронская сама распутывает клубок.
— Какой камушек вам нравится больше всего?
— Этот! — Лерайлия, не задумываясь, указала на алый камушек, сделанный в виде капельки.
— Это вы.
— Эм… Спасибо, — растерянно пробормотала она, а я чуть не рассмеялась.
— Всё хорошо, просто хаос в мыслях отложил свой отпечаток на гадание, и его можно было трактовать по-разному. Но если вы выбрали красный, то…
Я задумалась, как лучше сформулировать
— У вас сейчас тяжелый период, да вы это лучше меня знаете. — Я отпустила нить, и она тут же запуталась в других, — которое окончательно сформирует вас, как личность. Вот только формировать вас будут не обстоятельства, а люди вокруг.
Да-да, вот эта самая путаница. Какие-то узелки и пересечения были больше и влияли сильнее, какие-то едва заметно изменяли течение жизни девушки. Я пробежала пальцами по камням, и перед моим мысленным взором предстали смутно знакомый молодой мужчина, темноволосая девушка, пара, в которой я узнала родителей Шейронской, и другие люди. От каждого к Лерайлии тянулось несколько нитей, у каждого был свой интерес, и не у всех он был добрый. Но стоило начать разбирать клубок, как дар протестующе заворочался. Ошур запрещал говорить, кто из этих людей настоящий противник, — сделай я это сейчас, и девушка допустит ошибки, а те повлекут за собой ряд смертей. Я видела, как чернеют нити жизни её родителей, и быстро опустила руки. Оставалось только говорить обтекаемыми фразами, которые я отчаянно не любила, но сейчас не могла не сказать.
— У вас есть друзья и враги. Вы можете их путать, но и они считают вас не той, кем вы являетесь на самом деле. А потеря памяти — это лишь одно событие из череды. — Я указала на россыпь камней, где сейчас чётко видела путь, которым должна была пройти Лерайлия. Там было много печали, но в конце сияла радость воссоединения. С родителями, с мужчиной, а главное, с собой. Но с этого пути нельзя было сворачивать.
Лерайлия смотрела на меня, нахмурившись, и я начала подбирать слова, пытаясь найти понятную ей аналогию, опираясь на расположение камней на столе. Рассказывать про нити было бессмысленно, никто этого не понимал.
— Видите камушки, которые лежат ниже красного? Какие-то выше, какие-то ниже. Это значит, что у вас будут как взлёты, так и падения, но они всё равно образуют дорогу.
— Дорогу куда? — подалась вперёд Шейронская.
— К вашему счастливому будущему, — ответила я. — Главное, не сворачивать.
— Я уже не верю, что в моей жизни может быть что-то счастливое. Скажите, я же не пила?
Я снова посмотрела на мешанину из нитей. На Лерайлию. На камни. Проследила взглядом чуть назад и ответила:
— Вы не пили.
Девушка облегчённо выдохнула.
— Но то, что с вами произошло, должно было произойти. Это одно из событий, которое было подготовлено не вами. Вообще, начало вашего пути создали другие люди. — Я указала на большой круглый камень болотного оттенка, который стоял в начале дорожки из мелких камушков, жалея, что не могу описать того, кто был причиной всех несчастий Шейронской. Кудрявого, красивого, опасного врага. — Но у вас есть силы, чтобы всё изменить и подчинить эту дорогу себе. Причём у вас есть не только силы, но и близкие люди. — И кому именно верить, я тоже не могла сказать.