Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
— Спокойной ночи, Амелия, — сказал он, и, дождавшись, когда я закрою дверь, ушёл.
Я смотрела в окно, как Эрнет растворяется в темноте, совершенно так же, как в моём давнем сне, где он преследовал чёрного короля. От воспоминаний, тяжёлых мыслей и дурных предчувствий тревожно забилось сердце. Тоска и печаль окутали меня словно одеяло — не помогло даже мурлыканье приползшей Саюши. Я взяла коббарру на руки и пошла спать. Мне нужны были силы, чтобы лечить разбитое сердце.
Хантли пришёл утром, но, против обыкновения,
— Вы сегодня без кофе и пирожных?
— Я хотел, но там закрыто…
Хантли сделал паузу, а я недоумённо на него воззрилась. У Ники закрыто? То, что подруга хоть на один день оставила свою кофейню, было непредставимо.
— Думаю, можно легко догадаться, чем она занята…
Эрнет на что-то намекал, а я продолжала напряжённо на него смотреть, не в силах представить, что могло настолько увлечь горящую своей работой Нику. Хантли отвёл глаза и смущённо кашлянул. И тут до меня дошло…
Щёки полыхнули жаром, и я схватила чашку с чаем и отпила, лишь бы спрятать лихорадочный румянец. Закашлялась и отпила снова.
Неужели Ника с Виктором-Винсентом… Нет, я была рада за них, но всё это было так неожиданно. И смущающе… Смутительно… Я отпила ещё, но чай закончился. Пришлось поставить чашку на стол и искать новый объект, который можно было бы нервно крутить.
Внезапно мои ладони оказались в руках Хантли, и я подняла испуганный взгляд, хотя и сама не могла понять, чего испугалась.
— Амелия, на самом деле я пришёл сказать вам, что уезжаю.
— Уезжаете? — Я повторила слово, совершенно не понимая, что оно означает, и только через полминуты осознала сказанное. — Куда уезжаете?
— В Брейвиль. Ночью пришёл ответ на один важный запрос, и, кажется, мне осталось совсем немного, чтобы свести все факты воедино. Тогда и мои, и ваши проблемы разрешатся.
— В Брейвиль?
В голове шумело от страха, и я никак не могла начать соображать. Даже не понимала, чего испугалась: то ли за Хантли, то ли того, что останусь в Рейвенхилле одна.
— Вам же нельзя в столицу, вы в опале, — наконец, выдавила я.
— Придётся рискнуть. Похоже, что все ответы именно там. Кстати, в Брейвиле гораздо легче выяснить про Виктора Бранса, о котором вы так переживаете.
Я забрала руку у Эрнета и потёрла лоб. Боль медленно растекалась от висков к затылку, суля кошмарный день. Что ещё приготовило мне это утро?
— Я больше переживаю за вас, — честно призналась я.
О Викторе сейчас беспокоиться не стоило. Разве что он не выспался, но, уверена, ни о чём не жалел.
— Это так неожиданно… — упавшим голосом сказала я. — Ваш отъезд, мигрень, отсутствие кофе…
— Мой отъезд, к сожалению, не отменить, но с мигренью и кофе, я помогу.
Хантли
Надавливания сменились лёгкими поглаживаниями. Хантли провёл вниз, очертил ушко, вызывав мурашки. Я вздрогнула от неожиданного удовольствия и прижалась щекой к его руке.
— Теперь кофе, — хрипло сказал он. Я тут же отпрянула. И вовремя. В приёмную, громыхнув дверью, ввалился Джейк. — Я сварю, только покажите, где он у вас хранится.
Кофе мы пили молча. Я в волнении кусала губы и всё хотела что-то сказать, но не могла придумать, что именно. В голове крутилась тысяча мыслей, но каждая по отдельности казалась совершенно дурацкой и недостойной того, чтобы её произнесли.
— Если захотите со мной связаться, то обратитесь к Эдварду, — вдруг нарушил тишину Хантли. — Он знает, куда отправлять корреспонденцию.
— Может, вы просто дадите адрес? Я вполне способна отправить письмо с магической почтой.
К тому же я совершенно не хотела обращаться к ловчему мрака, хотя очень высоко оценила его помощь Эрнету в деле о смерти Элеоноры. Но каким бы хорошим человеком он ни был, перебороть страх, внушаемый его силой, я пока была не в состоянии.
— Я буду в Брейвиле под чужим именем, а если вы начнёте слать туда письма, будет слишком легко сопоставить факты. Это, конечно, не более чем предосторожность, но всё же прошу для связи со мной обращаться к Эдварду.
— Ладно… — Оставалось только согласиться. И надеяться, что Хантли вернётся очень быстро и развеет все мои тревоги. И что за время его отсутствия мне вообще не потребуется ничего узнавать и ни о чём просить.
— Амелия, ничего не бойтесь. Я найду нужную информацию и вернусь. — Эрнет встал, и я тоже поднялась.
— Мне всё равно тревожно.
— Эдвард…
— Не за себя, а за вас, — оборвала я Хантли. — Просто будьте осторожнее.
— Обещаю.
И он ушёл. Из моего дома, с Книжной улицы и из Рейвенхилла. И я не знала, когда увижу его снова.
День прошёл как в тумане. Я плохо помнила, кто ко мне приходил и что спрашивал, но педантично записывала в тетрадь всё, что нагадала, хотя не могу сказать, что действительно вникала в свои же записи. А к вечеру начался дождь, избавив меня от большей части клиентов.
Мерный стук капель успокаивал и уносил тревоги. Убаюкивал даже лучше, чем устроившаяся на коленях коббарра, которую я непрестанно гладила, находя утешение в этой ненавязчивой компании. Хотелось просидеть так до самого приезда Хантли, услышать стук, открыть дверь и увидеть его с неизменным кофе и пакетом сладостей.