Я Свет и Я Тьма, советую, не Дразните Меня

Коновалова Надежда Алексеевна

– Первое, успокойся, я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Но твой гребаный страх провоцирует меня на злость. Не заставляй меня злиться!
– Ванноца смогла лишь попытаться проглотить ком, подкативший к горлу.
– Второе, я исполнила твою мечту: выставила Фарнезе из дома нищеброждкой. Ты должна благодарить меня, а не задавать вопросов, за которые любому другому я бы шею свернула! Запомни, никогда впредь не смей пользоваться моим особым отношением к тебе. Иначе в следующий раз тебе это аукнется!

– Клянусь, я никому не скажу, просто скажи мне, это твой сын? Просто признай это!

– Так же клянешься мне, как клялась им, не выдавать тайну прошлого? Но сегодня тебе придется мне все объяснить. Выбирай, сама расскажешь или мне тебя заставить?

– Зачем ворошить грязное белье тридцатилетней давности?
– Старуха протестовала.

–

Я долго думала, что могло быть общего у древнего и смертного. Папский престол?
– Кеси поднялась и стала расхаживать по библиотеке, размышляя вслух.
– Нет, это продолжение состязания, попытка отравить Папу, едва не убившая Хуана, была задолго до его избрания, как раз после того, как он перевез нас, детей, в Ватикан...
– Заметив, как Ванноца напряглась всем телом, полукровка едва заметно улыбнулась.
– Что не удивительно, двое из трех не были отпрысками Борха. Ты подложила Родриго свинью и на то должна была быть причина... Молчи!
– Кеси улыбнулась смертной в открытую, - Будем следить за твоими глазами. Если я ошибусь в детали, ты меня поправишь. Итак, что могло заставить мать отдать своего ребенка и подкинутых кукушат тому, кто от нее ушел к другой, более молодой и красивой? Я всегда думала, что так ты хотела ему отомстить. Но правильный ответ всегда был у меня перед носом. Ты очень сильно любила этого козла! И верила, что мелюзга растопит его сердце и он вернет тебя.
– Слезы, катившиеся градом по щекам Ванноцы, были красноречивее любых признаний.
– Но вы еще больше отдалились. Ему стало незачем к тебе приходить. Хотя однажды он все-таки пришел... тебя поздравить, когда ты выходила замуж за отца Хоффрэ. И уж лучше бы он не приходил... Не он предал тебя. Ты предала первой!

– Я была слишком молода, вздорна и капризна, - слова полились из Ванноцы быстрее слез, опережая эмоции и мысли, - у нас с Родриго был очень бурный и страстный роман. Он влюбился с первого взгляда, а я слишком долго играла роль независимой куртизанки. У моих ног вились самые богатые и влиятельные синьоры Рима, а он... был нищим служителем в утлой церквушке, который не мог дать мне ничего. И он был испанцем! Я начала появляться в обществе с делла Ровере, он предложил мне брак, сказал, что подарит бессмертие. Поначалу я была счастлива и, не кривя душой, порвала с Родриго. А потом узнала, что нужна Джулиано и этот брак ему нужен, чтоб подобраться ближе к моей сестре-затворнице и заполучить ее. Отрезвление отравило меня. Я кинулась к Родриго, умоляя его простить меня. Прекратила общаться с Джулиано. Но ничего назад отмотать было нельзя. Да, Родриго принял меня, продолжил спать со мной, но доверие и уважение между нами были растоптаны. Джулиано добрался до моей сестры и сделал ее своей. Хуана она родила ещё, будучи смертной, но тебя он...

– ...приволок к тебе спустя пять лет после ее смерти? Не спрашивай, откуда я догадалась. Считать умею. Итак, если каждый получил свое, то чем вражда питалась, чтоб так взрасти?

– Моей злобой, - чистосердечно призналась Ванноца, видимо, годы молчания дались ей ой как нелегко - я осталась не удел. Джулиано отдал мне племянников, думая, что я не брошу родную кровь, узнав о гибели Констанции. При чем ваше с Хуаном рождение совпало с рождением у меня мертвого приплода. Чтобы удержать Родриго, я сначала выдала Хуана за его дитя, потом у нас родился Цезарь и он оставил меня, закрутив романы на стороне сразу с тремя женщинами. Мы не виделись несколько месяцев. Я начала приходить к пониманию, что вся моя жизнь покатилась снежным комом под откос, ничего хорошего уже не будет, и вот тогда Джулиано принес мне тебя, заявив, что "Констанция умерла наверняка и что больше я его не увижу". Ты была похожа на ангела и пахла, как свежая булочка с корицей и вишней. Ты была спокойна и невозмутима, разглядывала меня зелеными глазёнками и что-то бормотала, тяжело вздыхая. Ты казалась мне надеждой на светлое будущее. Я долго всматривалась в твои глаза, мне казалось, что я парю, мне впервые за многие месяцы было легко и радостно на душе. А когда я подняла глаза, то увидела моего Родриго. Он возвышался над нами и зачарованно разглядывал тебя. Он перевел на меня взгляд и еле слышно протянул: "Спасибо!". Он подумал, что ты тоже его дочь и я не имела права опровергать его думы. Он полюбил тебя с первого взгляда и почти сразу стал умолять меня отдать вас всех ему. Но я не спешила, убеждая его, что ты на грудном вскармливании. Хотя сама мысль, что он готов признать всех своими детьми, чтобы заполучить тебя, сводила меня с ума. Я понимала, что это объединит

нас навсегда и не важно, кто будет греть его постель и рожать ему ублюдков. Я навсегда останусь единственной, кто будет назван матерью признанных Борха детей...

– Что случилось с Констанцией?
– не стерпев меланхолии Ванноцы, перебила ее Креция.

– Я не знаю, - расслабленность мгновенно вышла из смертной и тело заметно напряглось - я ее ни разу за все это время не видела. Ты думаешь, Джулиано меня обманул, и она жива?

– Она определенно не может быть жива. Она родила Хуана от бессметного, забыла что ли?

– Ты же родила от Горацио и ничего, вполне себе жива...
– Брякнула старуха, не подумав. Осознала, что сказала, в страхе подняла глаза и обмерла, обливаясь потом - на неё смотрели черные, мерцающие алыми бликами очи тьмы.
– я... я не это... э-э-э-э... хотела сказать...

– Как, интересно, тебе удалось узнать об этом?
– Ласковый, смешанный с урчанием, голос резонировал со злющим взором.
– Не бойся, скажи, кто автор потрясающей новости?

– Горацио, - словно под гипнозом пробормотала Ванноца, - Он часто навещает меня и мы много разговариваем о тебе. Этот бессмертный безумно любит тебя и готов на все, ради твоего счастья. Ты у меня вроде и умная, и расчетливая, и практичная, но в случае с ним в упор стараешься не видеть его расположения к себе. С ним ты могла бы иметь все!

– Ага, и поэтому он подкладывает мне сначала свое создание, а теперь ещё распутного сына!

– Потому что хочет быть ближе к тебе, дурочка, а ты что делаешь? Отталкиваешь его!

– Значит, он верит, что ребенок его? Ты уже показывала ему Джованни?

– Да, - глаза Катанеи осветились теплом, - и ты бы видела, какое это было блаженство! Джонни сразу пошел к нему на ручки. Гор взял его, понюхал и весь расцвел. Они игрались на ковре почти три часа, пока ребенок сладко не соснул на его плече от усталости...

– Такое же блаженство, как и при виде Родриго, играющего со мной при первой встрече?

Их глаза встретились и взор Ванноцы стал туманиться, а у Креции - светлеть:

– Что заставило Джулиано попытаться отравить Родриго? То, что ты отдала нас ему?

– Хуана.
– Лицо Ванноцы казалось неестественно бледным на фоне темнеющих глаз.
– Он взбесился, узнав, что я отдала Родриго Хуана. Стал кричать, чтоб души его там не было!

– Смешно, - Креция тихо рассмеялась, - сначала посылаем запрос в пространство, оно его четко выполняет, а мы потом удивляемся: "За что оно нам?" - встретившись глазами с Ванноцей, Креция пояснила, - Если бы не я, его желание исполнилось бы. Хуан умер и его душа покинула бы Ватикан. И осознание этой перспективы обозлило Джулиано ещё сильнее...

– Да. А потом ещё Родриго перехитрил его на выборах Папы и сел за него на престол...

– И все равно я не понимаю, что может делать их врагами? Все, что ты перечислила, не могло стать той самой трещиной земли, которая сейчас разверзлась до размеров бездны...

– Ты, - глаза смертной потускнели, - начала гнобить его сына и выставлять на посмешище.

– Значит, Джулиано уверен, что я не его дочь.
– Лицо Креции сделалось задумчивым.
– Тогда понятно, почему твоя сестра умерла "наверняка" сразу после моего рождения и отчего в нем столько неприязни ко мне. Плод супружеской измены мало когда симпатичен второй половине. Тогда возникает резонный вопрос, кто мой настоящий отец? Ты знаешь ответ?

– Нет.
– ответила Ванноца, отводя глаза в сторону - уверена, Джулиано ошибается насчет тебя

– Ты должна пообещать мне кое-что, - ноль реакции со стороны старухи, - мама...

– Ты никогда не называла меня мамой!
– Ванноца подняла на неё изможденное лицо.

– Ты под страхом смерти не согласишься переехать с Джованни в Ватикан. Обещай мне!

***

Ванноца не послушалась ее, переехав в Ватикан по первому же приказу-предложению Родриго. Влюбленная женщина трижды дура. Креция то и дело видела, как Цезарь или Родриго, или вдвоем играли с младенцем, читали ему или обсуждали с ним горячие темы, будто ждали, что он им даст совет. Баловали малыша так, что Хуан должен был трижды перевернуться в гробу от зависти. Иногда Родриго опасливо интересовался у Креции, не собирается ли она обидеть малыша. Будто забывал, старый маразматик, чей Джованни сын. После ухода Джулии Креция приметила, как сильно старик сдал. Да, он обожал мальца и готов был ради него на любые щедроты, он позволил Ванноце остаться рядом и помогать ему ухаживать за внучком. Но огонь покинул его глаза, будто весь свет в них Фарнезе унесла с собой...