Яков. Воспоминания
Шрифт:
— Она рассказала нам, что Вы хотели на ней жениться, — изложил я ему версию, почерпнутую от гадалки. — Вот только батюшка Ваш был против.
— Я? Жениться? — Терентьев, кажется, не поверил собственным ушам.
А вот тут я ему, пожалуй, верю. Этакий надутый индюк ни за что не женится на какой-то там гадалке. В самом лучшем случае, сделает из нее содержанку, но только не женится. Похоже, вчера мадам Потоцкая от неожиданности выдумала первое, что пришло ей в голову, чтобы объяснить одновременно и свой визит к Терентьеву, и то расстроенное
— Зачем она приходила к Вам? — спросил я его.
— Видите ли, я обещал ей денег, — ответил Терентьев, потупившись. — Я ходил к ней на батюшку гадать, а она предсказала ему скорую смерть. Ну, я сдуру и ляпнул, что если все сбудется, то я ей пятую часть наследства отдам. А батюшка возьми, да и помри. Ну, а она стала требовать. А я что ж, дурак, ей деньги отдавать?
— Так обещали же! — возмутился из-за своего стола честный Коробейников.
— Кому-нибудь из своих знакомых Вы советовали к ней обратиться? — спросил я Терентьева с неприязнью.
Ни на минуту не поверил я его попытке представить все, как совпадение. Тут, однозначно, имелся сговор. А потом он просто отказался платить за заказанное убийство, надеясь, что убийца в полицию не пойдет.
— Кому это? — не понял он.
— Например, поручику Шумскому? — предположил я.
— Ваньке-то? — удивился Терентьев. — Да с чего?
— Хорошо, хоть знакомство с ним не отрицаете.
— Зачем? Мы знакомы с ним с детства, — ответил Никита Савельич. — Целый год в гимназии учились, пока эта Екатерина Федоровна его в Кадетский корпус не отправила. А прошлым летом я встретил его в Петербурге.
— А знакомство с господином Курносовым, случаем, не водите? — поинтересовался я.
— Видеть — видел. Но так, чтобы знакомство водить — нет, этого не было. Зачем мне?
— Действительно… — сказал я задумчиво. И добавил: — Свободны. Только из города не уезжайте. Если из города уедете, обратно доставим под конвоем.
Как я и ожидал, Терентьев мгновенно пришел снова в возмущенное состояние:
— Да что это все за угрозы такие!
— До свидания! — выпроводил я его наконец.
Итак, я уверен, что Терентьев сказал правду, хоть и не всю. Он заказал мадам ле Флю убийство отца, а потом отказался платить. Экий бесстрашный тип, однако! Или просто не принял ее всерьез, потому что женщина? Подобные ему, обычно, женщин презирают. Чаще всего из-за того, что женщины презирают их.
— Получается, от этого допроса никакого толку, — протянул задумчиво Коробейников, перечитывая протокол.
— Не скажите, Антон Андреич, — возразил я ему, — хоть какая-то связь между двумя смертями образовалась. Надо Шумского допросить, найдите мне его и доставьте в управление.
Коробейников начал было собираться, но я его остановил:
— Да подождите! Это позже. Вам списки тех, кто бывал в доме Терентьева,
— Точно так.
— А я как раз получил списки от Иваново-Сокольской. Ну что? Сверим?
После получаса работы нам удалось выяснить, что лишь три человека бывали в обоих домах: известная нам мадам ле Флю, поручик Шумский и некий Мишель, модный нынче в Затонске куафер.
— Вот нам и новая связь! — обрадовался Коробейников, когда мы обнаружили последнее совпадение.
— Не столь очевидная, Антон Андреич, — огорчил я его. — Вы представляете, какая у него клиентура? Хотя к нему я еще зайду.
Господин Мишель, модный куафер, недавно прибывший в Затонск и уже успевший покорить своим искусством всех Затонских дам, оказался молодым человеком преувеличенно изящных манер, с наигранным иностранным акцентом. С первого взгляда он мне категорически не понравился.
— Чего изволите? — угодливо спросил он меня, когда я представился.
— Давно ли практикуете? — осведомился я у него.
— Ну, дело свое с юности знаю, а в городе недавно, — ответил он, всем своим видом выражая недоумение моими расспросами.
— Наслышан, — сказал я. — И уже успели обзавестись обширной клиентурой?
— Так полгорода у меня бывает! — улыбнулся он любезно.
— А у другой половины бываете Вы, — ответил я ему не менее любезной улыбкой. — Госпожу Иванову-Сокольскую также посещали?
— Была моей клиенткой, — подтвердил Мишель.
— Как и господин Терентьев, — продолжил я.
Теперь он уже не улыбался.
— Точно так! — сказал куафер с некоторым раздражением. — А Вы, собственно, почему интересуетесь?
— Оба недавно умерли, — сообщил я. И прибавил, для пущей весомости: — Отравлены.
— Что Вы хотите этим сказать? — возмутился Мишель. — Все мои препараты прошли апробацию, у меня все по закону! Да у меня сотни клиентов, все ходят живы-здоровы! Кстати, сейчас у меня назначено госпоже Нежинской! — добавил он со значением. — Между прочим, фрейлина Ея Величества Императрицы.
— Да что Вы говорите? — усмехнулся я. — Давно ли она Ваша клиентка?
— Первый раз, — ответил куафер. — Вы знаете, это ведь большая удача для меня.
— Действительно, фортуна, — подтвердил я.
— Прошу меня извинить, — закончил наш разговор Мишель, — мне нужно собираться к юной фрейлине.
На душе у меня было как-то тревожно. Вспомнилось некстати предсказание гадалки. Никакой мистики, но если кто-то захочет добраться до меня, то первые кандидаты несомненны. И я должен сделать хоть что-то. Хотя бы оградить их общение с этим несомненно подозрительным типом. Поэтому, едва выйдя на улицу, я подошел к первому городовому, что попался мне на глаза, и попросил его задержать куафера под любым предлогом. Ну, сказать, будто он на какого-то преступника похож, подержать пару часов, а потом отпустить с извинениями. Мне нужно было выиграть немного времени для защиты.