Янки при дворе короля Артура
Шрифт:
ГЛАВА VIII.
Патронъ.
Добиться авторитета и власти очень трудно; но заставить другихъ покоряться этому авторитету еще трудне. Эпизодъ съ башнею укрпилъ еще боле мое могущество и сдлалъ его неуязвимымъ. Не было никого въ государств, кто бы заблагоразсудилъ вмшиваться въ мои дла.
Что же касается меня, то я совершенно принаровился и къ своему положенію и къ обстоятельствамъ. Первое время, просыпаясь утромъ, думалъ про себя, улыбаясь, что за странный «сонъ» я видлъ; мн казалось, что вотъ — вотъ раздастся свистокъ завода и я отправлюсь на службу; но мало по малу я совершенно свыкся съ тмъ, что живу въ шестомъ столтіи при двор короля Артура. Я чувствовалъ себя совершенно какъ дома въ этомъ столтіи, и конечно, не промнялъ бы его на двадцатое. Мн представлялось теперь большое поле дятельности и у меня не было соперниковъ; не нашлось ни одного человка, который въ сравненіи со мною не былъ бы младенцемъ относительно моихъ знаній и способностей. А что я длалъ бы въ двадцатомъ столтіи? Стоялъ бы во глав какой-либо
Но что за скачекъ я сдлалъ! Я никакъ не могъ забыть своего перемщенія и постоянно думалъ объ этомъ. Никому еще не удавалось достигнуть того, чего достигъ я; разв исторія Іосифа нсколько подходитъ къ моей; но замтьте, только подходитъ къ моей, но не такая какъ моя; замчательныя финансовыя способности Іосифа были оцнены только фараономъ, тогда какъ общественное мнніе долго не могло примириться съ его возвышеніемъ; а я, между тмъ, завоевалъ себ всеобщее расположеніе тмъ, что пощадилъ солнце; этимъ я и пріобрлъ себ популярность.
Я даже не былъ только тнью короля, а былъ его сущностью; самъ король, представлялъ собой только одну тнь. Дйствительно, моя власть равнялась власти короля. Правда, въ то время существовала еще одна власть, которая была еще могущественне, чмъ моя и чмъ власть короля, взятыя вмст. Я подразумваю здсь церковь. Я вовсе не желаю искажать этого факта и даже не могу, если бы и хотлъ этого. Но теперь объ этомъ уже боле никто и ни говоритъ; поздне эта власть была поставлена на свое мсто. Но, конечно, не мн принадлежатъ ни иниціатива этого дла, ни его послдствія.
Но вернемся опять къ двору короля Артура. Что это была за любопытная страна, полная интереса и заслуживающая большого вниманія. А народъ? Это была самая простодушная, самая доврчивая и самая оригинальная раса. Вс они относились съ большимъ уваженіемъ къ церкви, королю и къ знати.
Большая часть британскаго народа была рабами, простодушными и жалкими; они носили такое названіе и украшали свои шеи желзными ожерельями; остальная часть народа была также рабами, хотя и не носила этого названія; они только воображали себя свободными людьми, а были ими только по одному названію. Но истин сказать, что народъ, какъ цлое, существовалъ только для единственной цли: преклоняться передъ королемъ, церковью и знатью; исполнять для нихъ тяжелую работу, проливать за нихъ кровь, голодать, чтобы они были сыты, трудиться для того, чтобы они могли оставаться праздными, испивать чашу бдствій, чтобы они могли быть счастливы, ходить нагими, чтобы они могли носить шелкъ, бархатъ и драгоцнные камни, платить подати, чтобы освободить знать отъ этихъ платежей; совершенію освоиться съ тмъ оскорбительнымъ обращеніемъ, съ которымъ къ нимъ относятся, для того, чтобы ихъ притснители могли гордо прохаживаться и воображать, что они земные боги. И за все за это, вмсто благодарности, они получали только побои и презрніе; но эти слабоумные люди считали даже и такое обращеніе за большую честь. Унаслдованныя идеи составляютъ весьма любопытную вещь и очень интересны для наблюденій. У меня были свои собственныя унаслдованныя идеи, а у короля и у народа свои; такъ, напримръ, этотъ народъ унаслдовалъ ту идею, что всякій человкъ, безъ титула и безъ длиннаго ряда предковъ, хотя бы и обладающій природными способностями и талантами, представляетъ изъ себя не боле, какъ животное, или наскомое; тогда какъ я унаслдовалъ такого рода идею, что люди, скрывающіе свое умственное ничтожество подъ павлиньими перьями унаслдованныхъ титуловъ и богатства, бываютъ только смшны. Моя идея можетъ показаться оригинальною, но она вполн естественна. Извстно, какимъ образомъ какъ хозяинъ звринца, такъ и публика смотрятъ на слона; они удивляются его величин и сил; говорятъ, что онъ длаетъ удивительныя вещи; разсказываютъ не безъ гордости, что онъ въ своемъ гнв можетъ прогнать тысячу человкъ. Но какъ ни гордится имъ хозяинъ, а все же онъ не считаетъ его равнымъ себ. Нтъ, любой оборванецъ усмхнется на такое предположеніе. Онъ не пойметъ этого, ему это покажется страннымъ. Точно тоже было и со мною. Для короля, знати и цлаго народа я именно и былъ этимъ слономъ, но никакъ не боле; мн удивлялись, меня боялись, вотъ и все; но мн и удивлялись и боялись меня, какъ удивляются какому-либо животному, а слдовательно и боятся его. Къ животнымъ не относятся съ уваженіемъ, поэтому не уважали и меня. Я, какъ человкъ безъ предковъ и безъ титула, былъ въ глазахъ короля, знати и цлаго народа не боле какъ человкъ низкаго происхожденія; вс смотрли на меня со страхомъ и удивленіемъ, но только безъ уваженія; они никакъ не могли отдлаться отъ той унаслдованной идеи, что можно уважать человка, неимющаго длиннаго ряда предковъ.
Тутъ я являлся какъ бы исполиномъ среди маленькихъ дтей, интеллигентнымъ человкомъ среди слпыхъ умомъ; по истин сказать, я былъ единственнымъ взрослымъ человкомъ въ цлой Британіи. А между тмъ, какой-нибудь пустоголовый графчикъ, считающій цлый рядъ предковъ, пользовался большими преимуществами при двор короля Артура, чмъ я. Даже иногда онъ имлъ право сидть въ присутствіи короля, чего я не смлъ. Конечно, если бы у меня былъ титулъ, то это подняло бы меня въ глазахъ народа, какъ и въ глазахъ короля, раздавателя этихъ титуловъ; но я никогда не просилъ объ этомъ преимуществ и даже отклонилъ его, когда мн предлагали дать титулъ. Я охотно принялъ бы тотъ титулъ, который далъ бы мн народъ, считая такой титулъ вполн законнымъ; я надялся пріобрсти со временемъ такой
Я любилъ короля и уважалъ его какъ короля; но какъ человка я считалъ его ниже себя, и въ особенности его знать. Они также любили меня и уважали ту должность, которую я занималъ; но смотрли на меня свысока, какъ на животное, безъ титула и благороднаго происхожденія, и не особенно заботились обо мн. Однако, меня нисколько не тяготило то мнніе, которое я имлъ о нихъ, а они, съ своей стороны, также нисколько не тяготились тмъ мнніемъ, которое имли обо мн; слдовательно, счеты были сврены, балансы подведены и вс были довольны.
ГЛАВА IX.
Турниръ.
Въ Камелот часто бывали турниры, которые представляли весьма живописное и оригинальное зрлище, не только были слишкомъ утомительны для практическаго ума. Я всегда присутствовалъ на этихъ турнирахъ, именно по двумъ причинамъ: во-первыхъ, потому, что человкъ никогда не долженъ чуждаться тхъ вещей, которыя приходятся по сердцу его друзьямъ и согражданамъ, — въ особенности если этотъ человкъ государственный дятель; во-вторыхъ, мн необходимо было изучить турниръ и посмотрть, нельзя-ли ввести въ эти турниры какія либо улучшенія. Здсь я замчу кстати, мимоходомъ, что первое дло, которое я устроилъ въ своей администраціи нсколько дней спустя посл моего вступленія въ должность — было учрежденіе присутственнаго мста для выдачи привиллегій; я прекрасно зналъ, что страна, не имющая такого учрежденія, все равно что ракъ и никогда не можетъ идти впередъ, а будетъ пятиться назадъ или сворачивать въ сторону.
Теперь я опять вернусь къ турнирамъ. Былъ одинъ такой турниръ, который продолжался боле недли; въ немъ принимали участіе до пятисотъ рыцарей. Они готовились къ этому турниру цлыя недли. Рыцари съхались на этотъ турниръ верхами со всхъ концевъ королевства, даже съ морского берега; многіе изъ рыцарей привезли съ собою дамъ, вс были въ сопровожденіи оруженосцевъ и толпы слугъ. Эта толпа представляла весьма оригинальный и вмст съ тмъ пышный видъ, какъ по своимъ пестрымъ блестящимъ костюмамъ и вмст съ тмъ крайне характернымъ, такъ и по наивной нескромности разговоровъ, по своимъ животнымъ инстинктамъ и полному равнодушію къ основамъ нравственности. Тутъ изо дня въ день происходила битва; кто смотрлъ на эту битву, а кто и самъ въ ней участвовалъ; затмъ пніе, игры, танцы, торжества — все это длилось далеко за полночь. Они считали, что проводили время самымъ благороднымъ образомъ. Вамъ, конечно, не случалось видть такихъ людей. Ряды скамеекъ, на которыхъ сидли прекрасныя дамы, блиставшія въ своей дикой пышности; если вс увидятъ рыцаря, упавшаго съ лошади и распростертаго на арен, и изъ его раны струится кровь, то вмсто того, чтобы упасть въ обморокъ, рукоплещутъ и любуются этимъ зрлищемъ, и уступаютъ одна другой мсто, чтобы лучше видть; иногда которая-нибудь изъ нихъ сосредоточенно смотритъ на свой носовой платокъ, ея лицо выражаетъ печаль и тогда вы можете побиться объ закладъ, что, вроятно, гд-либо произошелъ скандалъ и она боится, что публика этого не замтитъ.
Обыкновенно ночной шумъ крайне мн надодалъ, но при настоящихъ обстоятельствахъ о поко нельзя было и думать; по крайней мр, тогда я не слышалъ, какъ днемъ, стоновъ несчастныхъ увчныхъ, которымъ отнимали руки или ноги.
Днемъ я не только присутствовалъ самъ на турнир, но даже отрядилъ смышленнаго патера изъ департамента общественной нравственности и земледлія, чтобы онъ записывалъ мельчайшія подробности, происходившія на турнир; я имлъ цль, когда народъ нсколько разовьется — издавать газету. Первое учрежденіе, необходимое во всякой стран, это присутственное мсто для привиллегій; затмъ слдуетъ выработать школьную систему и, наконецъ, завести газеты. Газеты имютъ свои недостатки и даже массу разныхъ недостатковъ; но не въ томъ дло; это загробная всть объ умершихъ народахъ и тогда ихъ не забываютъ. Безъ этого вы не можете воскресить умершей націи; другого способа не существуетъ. Слдовательно, мн былъ необходимъ образецъ, чтобы знать, какого рода репортерскій матеріалъ могу я собрать изъ шестого столтія, когда мн встртится въ этомъ надобность.
Патеръ хорошо выполнялъ возложенное на него порученіе. Онъ входилъ во вс подробности, а это очень хорошая вещь для мстныхъ записокъ: въ молодости онъ велъ книги поставщиковъ церкви, но теперь у него было слишкомъ много занятій. Почтенный патеръ, однако, любилъ преувеличивать факты въ своихъ запискахъ и въ особенности относительно тхъ рыцарей, которые пользовались извстнымъ вліяніемъ.
Правда, въ этихъ запискахъ недоставало красокъ и описаній, но все же этотъ старинный слогъ отличался задушевностью и простотою; отъ него такъ и вяло ароматомъ того времени; эти достоинства нсколько сглаживали недостатки записокъ; вотъ небольшое извлеченіе: