Янтарь и Лазурит

Чайный Лис

Женщина с подозрением рассматривала каса-обакэ, но не пугалась, как её муж.

— Не сказала бы, — возразила ей нуна, — каждый город по-своему хорош. Наверное.

Сюаньму взглянул на неё с любопытством, гадая, какие места нравились этой девушке: комфортно ли ей среди людей, а может, и она бы предпочла уединение где-нибудь в лесу или горах. Он также заметил, что генерал Ю, сидевший верхом на вороном коне, поглядывал в её сторону.

— Госпожа, — с аппетитом заглотив третью палочку с сундэ, нуна облизнулась и обратилась

к пухлой женщине. Но не успела продолжить мысль, как та перебила её с добродушной улыбкой:

— Дитя, зови меня просто аджуммой.

Сюаньму не знал, что означало это слово, но предположил, что имелся в виду кто-то вроде госпожи.

— Аджумма, — нуна тоже улыбнулась, — что интересного можно посмотреть в Анджу? Стоит ли чего остерегаться?

Каса-обакэ зашевелился в её руках и несколько раз моргнул, внимательно разглядывая её собеседницу.

— Агасси*, я вижу, вам приключений не хватает, — добродушно рассмеялась женщина-«аджумма», кивая головой в сторону каса-обакэ. Затем она, подойдя к нуне, поднесла свободную руку к лицу и приставила её к кончику губ. — Но будьте осторожнее, агасси, у нас часто пропадают путники или бродяжки, особенно молодые девушки.

* Агасси (кор. ???) — обращение к молодой незамужней девушке или младшей сестре мужа.

Нуна сглотнула: должно быть, вспомнила о трупе на горе.

— Молодые девушки?

— Может, они просто не хотят платить и сбегают. — Пухлая женщина пожала плечами. — Но мне кажется, что их похищают злые духи.

В её словах звучала непоколебимая решительность, поэтому спорить с ней было бесполезно, да и не имело смысла. Всё равно об аккымах не знал никто и, насколько понимал Сюаньму, их существование держали в тайне. Также не помешало бы проверить, вдруг и правда нечисть безобразничала.

Чётки и талисманы всегда при нём, поэтому он был готов заняться делом в любой момент.

— Они просто исчезали? Никто их не искал? — Генерал Ю спрыгнул и подошёл к женщине. Евнух Квон подбежал и поспешил отвести вороного коня за поводья в сторону, пока тот сам не утащил палочку сундэ.

— Нет, но господин Чо из постоялого двора Тэянджи жаловался на днях, что ему не заплатили, а в прошлом году и господин Сон ругал девушек, что те сбегали и оставляли его без денег. Но мне кажется, что духи…

— Да кого там духи украли! Просто сбежали эти нищенки.

— Даже у путников из Сонбака есть дух! — Пухлая женщина уже ведром указывала в сторону каса-обакэ, её муж тоже перешёл на крик:

— А я как будто не заметил — так перепугался!

Пока супруги спорили, генерал Ю вытащил из одежды мешок, сунул внутрь пальцы и положил на прилавок несколько монет.

— Не будем вас больше беспокоить… — с улыбкой проговорил он, как вмешалась нуна:

— А вы не голодны? — Она обвела окружающих взглядом. — Может, всем по сундэ?

— Нуна, я не ем мясо, — поспешил сообщить Сюаньму, пока и для него не купили палочку с едой —

пусть остальные перекусывают. С другой стороны, мясом он не питался, так как рос и воспитывался монахом, а теперь его жизнь так изменилась, что он уже не был уверен, кем являлся. Нужно ли драконам мясо? Или он может дальше есть привычные овощи и рис?

Почему-то оба супруга странно посмотрели на него и улыбнулись.

— А что ты ешь? — забеспокоилась нуна, и их взгляды пересеклись. — Острое любишь? Я вот токпокки обожаю!

— Я… — Сюаньму никогда не ел острую еду и слово «токпокки» слышал впервые. — Не знаю.

— Господин, вы продаёте токпокки?

— Ещё спрашиваете! — лицо мужчины расплылось в гордой улыбке, после чего он размял пальцы. — Конечно, сейчас сделаю.

— Хорошо провести время в Анджу, а я пойду по делам, — добродушно пожелала его жена, ещё раз бросила взгляд на каса-обакэ и вернулась в дом.

Торговец уличной едой достал заготовленные куски теста, нанизал их на тонкие палочки — с таких же нуна ела сундэ — опустил их в шипящую жидкость. Издалека Сюаньму почти ничего не видел, но приятный аромат донёсся до его нюха, поэтому он с любопытством приблизился.

— Ты же ешь рыбу? — встревоженно уточнила нуна, услышав его не оборачиваясь. — Или как мясо?

— Ем.

На самом деле Сюаньму почти не употреблял рыбу в пищу, однако среди монахов Цзяожи она не запрещалась, а подавалась на некоторые праздники.

— Повезло! А то они готовятся с рыбой, да? — нуна вздохнула с облегчением, а Дзадза на её руках — по-видимому, чувствовавший изменения в её эмоциях — зашевелил своей ножкой из стороны в сторону.

— Да, и с водорослями, но рыба измельчённая, не переживайте, и почти не чувствуется из-за перца.

Торговец достал из густой тёмно-оранжевой жидкости несколько палочек с пропитавшимися токпокки, одну протянул нуне, а вторую — Сюаньму. В нос ударил необычный насыщенный запах, но приятный. Монах осторожно схватился пальцами за предложенную палочку с узкой тёмно-оранжевой лепёшкой и взглянул на нуну: её горящие глаза желанно смотрели на предложенное угощение, она приоткрыла рот и буквально набросилась на несчастный токпокки. Однако в следующий миг отпрянула назад и пискнула:

— Горячо!

— Дева Кон, осторожнее! — обеспокоенно воскликнул евнух Квон, приблизился к ней на несколько шагов и повёл за собой коня генерала Ю.

— Дева Кон с годами не меняется.

— Генерал Ю, я сейчас вам что-нибудь отгрызу. — Нуна сердито посмотрела в его сторону, однако в её взгляде Сюаньму заметил насмешливые огоньки. Ему казалось, что за проведённое вместе время он стал лучше понимать её эмоции: сейчас она шутила, а не злилась всерьёз.

И вместо дальнейших ссор она подула на кусочек теста у неё на палочке, поднесла ко рту и надкусила. Зажмурившись, она улыбнулась, с наслаждением прожевала свой токпокки и проглотила.