Янтарь и Лазурит
Шрифт:
Джинмин виновато улыбалась, но коробочку не забрала, а позволила Кохаку разглядеть содержимое из её рук. Как же эта девушка внешне напоминала своих братьев! Такой же чуть вытянутый подбородок и приплюснутый нос, ясные карие глаза, добрый взгляд. Семья Ким… Кохаку не понимала, почему братья не забрали младшую сестру с собой в Сонбак, а взяли и сбежали вдвоём. От Джинмин исходила приятная энергия — такая же, как от вечно доброжелательного и заботливого Джинхёна, Кохаку бы с ней точно подружилась, живи они в одном городе.
— Больше тут ничего нет?
Она
— На втором этаже покои отца и наши с Юной.
— Ты живёшь не дома, Джинмин-а? — Кохаку уже давно перешла с ней на «ты».
Та качнула головой.
— Нет, моя семья считает, что плохой ученик не станет ночевать вдали от своего учителя, а всегда будет находиться рядом и запоминать каждое его слово.
Кохаку всё больше жалела, что Джинхён с Джинги не забрали с собой Джинмин. По первому впечатлению к ней относились очень строго; может, в этом и был толк, Джинмин бы выросла прекрасной и умной женщиной, но не так, по мнению Кохаку, надо познавать эту жизнь.
— Я бы с радостью увезла тебя в Сонбак… — в итоге сказала она и специально понизила голос, чтобы господин Нам не услышал и не отругал свободолюбивую ученицу — такую же, как и сама Кохаку.
— И я бы с радостью уехала с вами, онни, — прошептала Джинмин и сжала губы. Их взгляды пересеклись, и в её карих глазах Кохаку увидела свет надежды.
«Я заберу тебя, — решила она для себя. — А может, однажды даже Чигусу покажу. Нет, не может, а обязательно покажу!»
Джинмин по виду была на несколько лет младше — возможно, ещё даже не достигла своего совершеннолетия, но Кохаку видела в ней маленькую себя. Она не знала, в каких та находилась отношениях с братьями: если они примут младшую сестру с распростёртыми объятиями, Кохаку просто оставит её в лавке свитков и чернил, а если нет, то устроит во дворце или где-нибудь ещё — обязательно что-нибудь придумает. Если всё-таки решится вернуться домой на Чигусу, то всё разведает и затем предложит Джинмин переехать к ней.
Она отвела взгляд от коробочки и внимательно осмотрела помещение, бесшумно прошлась вдоль стен, наклоняясь и заглядывая в каждый угол. Ничего подозрительного. Хижина Якчук выглядела как самый обыкновенный дом лекаря и не скрывала никаких тайн — во всяком случае, на первом этаже. Подниматься на второй в покои господина Нама и его дочери с ученицей уже наглость, на которую даже Кохаку не была готова идти, пока не убедится, что господин Нам замешан в убийствах и как-то связан с аккымами.
— Фня?
Дзадза не дёргался, а спокойно сидел у неё в руке, но требовал к себе внимание.
— Сейчас пойдём.
Наверное, и ему становилось неуютно в душном помещении. Кохаку бросила последний беглый взгляд на процедурную, в то время как Джинмин прикрыла коробочку и убрала её на столик. Обе девушки вышли из комнаты и вернулись к господину Наму. Юна успела измельчить корень солодки и теперь по щепотке подсыпала его в котёл под внимательный и строгий
Кохаку быстрым шагом прошла мимо лекаря и его дочери и приблизилась к выходу. Рури сидел на верхней каменной ступени, сложив руки у себя на коленях и опустив голову. Прохладный осенний ветер дул ему в лицо, раскидывал по спине длинные тёмные волосы, отливающие синим в лучах солнца. Как только Кохаку вышла из хижины Якчук, порыв ветра обдал и её с Дзадза: бумажный зонтик едва не открылся, но Кохаку достаточно крепко держала его. Рури приподнял голову и обернулся назад.
— Нуна.
Он выглядел уставшим.
— Рури, не хочешь прогуляться по бамбуковой роще? — прикусив нижнюю губу, предложила Кохаку. Может, он хотя бы так развеется и выветрит остатки тяжёлого запаха из хижины.
Он молча приподнялся и отряхнул тёмную одежду, которая и так запачкалась после долгой дороги.
Джинмин следом улизнула на улицу.
— Я обещала показать город, — смущённо напомнила она.
— Юну ждём? — Кохаку кивнула головой в сторону господина Нама с его котлом, но сама не хотела заходить внутрь и тревожить лекаря за работой.
Джинмин опустила голову, улыбнулась и понизила голос до шёпота:
— Онни, можем прогуляться неподалёку от хижины Якчук, Юна-онни догонит.
Похоже, и Джинмин не горела желанием сталкиваться со строгим мастером. Нет, Кохаку обязательно устроит допрос Джинхёну и Джинги, почему двое этих дураков не забрали с собой младшую сестру. Даже если в Сонгусыле юношам по сравнению с девушками было легче прижиться в новом месте, заработать денег на существование, чем в той же Чигусе, где родилась Кохаку, она всё равно не понимала их.
Рури успел спуститься с каменных ступеней на землю и вдруг протянул ей руку. Бледные пальцы выглядывали из-под широкого тёмно-синего рукава, и внутри Кохаку почувствовала дикое желание ухватиться за них, а треснувший стеклянный фурин на груди лёгкой тяжестью напоминал о некоторой близости между ними. Она тоже вытянула свою руку, но, как назло, та начала дрожать! Кохаку прикусила нижнюю губу, сделала шаг и кончиками пальцев коснулась кожи Рури, и вздрогнула — настолько холодной та оказалась. А прошлым днём он ещё и до нитки промок под дождём. Находись Кохаку сейчас на Чигусе или хотя бы в месте, где признавали лис, а не пытались их истребить, она бы сейчас превратилась и обвила свой пушистый хвост вокруг Рури, согрела бы его своим мехом.
Уже увереннее она схватилась за его руку и сжала пальцы — пусть хотя бы они передадут своё тепло. Рури чуть потянул её на себя, и Кохаку спустилась по ступеням. К щекам прилил жар, но она встряхнула головой, стараясь думать о чём угодно, кроме приятных ощущений от прикосновений, как перед глазами всплыла ночь полнолуния и их поцелуй. Кохаку только сильнее покраснела, аккуратно выдернула пальцы назад и смущённо помчалась вперёд вдоль высоких бамбуков.
— Нуна, — удивлённо произнёс Рури и поспешил за ней, пока совсем не убежала.