Японские пятистишия. Капля росы

Аривара-но Нарихира

Лунной ночью думаю о давней старине

Глубокую старину, То, что давно минуло, Стану я вспоминать, Даже если луну этой ночи Затуманят вдруг облака. На ранней заре, Лишь ветер с вершиною разлучил Гряду облаков, Через гору переметнулись Крики первых прилетных гусей. Дикий гусь в вышине, [22] На крыльях своих несущий Белые облака, Слетает на поле у самых ворот, Где

друг зовет одинокий.

22

Дикий гусь в вышине… — Перелетные гуси прилетают осенью в Японию зимовать.

В сумерках вечера слышу голоса диких гусей

Словно строки письма Начертаны черной тушью На вороновом крыле… Гуси, перекликаясь, летят Во мраке вечернего неба.

Туман над горной деревней

Густые туманы встают, Все глубже ее хоронят… Забвенна и без того! Как сердцу здесь проясниться? Деревня в глубинах гор! С самого вечера Перед бамбуковой дверью Туманы стелются. Но вот поредели… Так, значит, Уже занимается утро?

Олень и цветы хаги [23]

Клонятся книзу Старые ветви хаги в цвету, Ветру послушны… Гонятся один за другим Дальние крики оленя.

Хризантемы

23

Хаги (леспедеца) — род кустарника. Длинные гибкие ветви его покрываются осенью бело-розовыми цветами.

Осенью поздней Ни один не сравнится цветок С белою хризантемой. Ты ей место свое уступи, Сторонись ее, утренний иней!

На осенней дороге

«Когда ж наконец Ты окрасишь кленовые листья В багряный цвет?» — Спросить я хочу у неба, Затуманенного дождем. Все осыпались листья На багряных ветках плюща, Что обвивает сосны. Видно, там, на соседних горах, Бушует осенняя буря.

Последний день осени

Осень уже прошла, — Знает по всем приметам Лесоруб в горах. Мне б его беспечное сердце В этот вечер угрюмый! К чему сожаленья мои? Даже вечерний колокол Уже по-иному гудит. Вижу, прихвачены стужей, Росинки рассыпались инеем.

Зима

Луну ожидала Так долго вершина горы! Рассеялись тучи! Есть сердце и у тебя, Первая зимняя морось! В дальнем селенье На склоне горы Огура [24] Осыпались

клены. Сквозь оголенные ветви Я гляжу на луну.

Листья осыпаются на рассвете

24

Гора Огура возле Киото славится осенними кленами.

«Как будто дождь?» — Прислушался я, пробужденный На ранней заре. Но нет, это листья летят… Не вынесли натиска бури.

Горная хижина в зимнюю пору

Нет больше тропы. Засыпали горную хижину Опавшие листья. Раньше срока пришло ко мне Зимнее заточенье.

Листья облетают над водопадом

Спутники вихря, Верно, с горной вершины Сыплются листья? Окрашены в пестрый узор Водопада белые нити.

Сочинил в храме Сориндзи [25]  стихи на тему: «Полевые травы во время зимних холодов»

Я видел летний луг. Там всеми красками пестрели Бессчетные цветы. Теперь у них, убитых стужей, Один-единый цвет.

25

Сочинил в храме Сориндзи… — храм этот стоял на горе Хигасияма в окрестностях Киото. Возле этого храма находился луг, на котором росли осенние цветы оминаэси (патринии).

Инеем занесена Трава на увядшем лугу. Какая печаль! Где сыщет теперь отраду Странника сердце?

Песня зимы

Возле гавани Нанива [26] Прибрежные камыши Убелены инеем. Как холоден ветер с залива, Когда забрезжит рассвет! О весна в стране Цу, [27] На побережье Нанива, Ужель ты приснилась мне? В листьях сухих камыша Шумит, пролетая, ветер.

26

Возле гавани Нанива. — Весна в заливе Нанива (возле нынешнего г. Осака) — одна из знаменитых тем в японской поэзии.

27

О весна в стране Цу… — Цу — старинное название провинции. Возле залива Нанива ныне находится Осака. Считается, что в стихотворении выражена тоска по навеки ушедшей блистательной хэйанской эпохе.

Когда б еще нашелся человек, Кому уединение не в тягость, Кто любит тишину! Поставим рядом хижины свои Зимою в деревушке горной.

Дорожный ночлег в студеную ночь

Дремота странника… Мое изголовье — трава — Застлано инеем. С каким нетерпеньем я жду Тебя, предрассветный месяц!

Луна над зимними лугами