За последним вздохом
Шрифт:
— Отвезите на Сторожевой холм, вам же по пути, — заявили они.
Приемная дочка Сальденов, юная Надежда, жила как раз на Холме. Официально в Дружину Западного края она не входила: слишком молодая, — но активно участвовала в их делах. А еще помогала бездомным. Накормить их мясной похлебкой — несомненно, хорошее дело. Но при чем тут Кольтира?
— Мы одолжим вам телегу, — пообещал Сальден, отметая возражения.
А когда Кольтира понял, что запрягать в телегу эти наглецы собрались красавца Тумана, он едва сдержал порыв кого-нибудь порубить и предложить коню в качестве закуски.
— А ножками ходить твоя эльфийская гордыня тебе позволяет? — ворчала Лерисса, запрягая в телегу свою лошадь.
С грузом эта кляча плелась медленно, они едва успели засветло к Сторожевому холму.
— Чувствую запах похлебки Западного края! Так вас мама прислала? — осведомилась Надежда Сальден, кидая голодные взгляды на кусочек кабаньего бока в чане.
Эту девчонку Кольтира считал довольно глупенькой и легкомысленной — что, в принципе, простительно в ее возрасте. В их первую встречу она восхищенно выдохнула «Ух ты! Никогда не видела таких красивых людей! Жалко, что ты мертвый», а узнав, что он вообще-то не человек, почему-то восхитилась еще сильнее. И начала флиртовать.
Интерес живой женщины Кольтире был бы приятен, но поведение Надежды раздражало. Молодая девица оттачивает свои чары на первом попавшемся мужчине — это понятно. Но он-то нежить! То ли она глуповата, то ли издевается — упырь разберешь. А может, и то и другое вместе. Зря все считали Надежду милой и безобидной. Кольтира чувствовал, что это та еще ехидна, подрастет — переплюнет Лерисску в язвительности.
А в этот раз она его удивила. Кормить бездомных похлебкой она решила собственноручно, вместо того, чтобы поручить задачу дружинникам. Надо же, какая ответственная. Поскольку оборванцев на Сторожевой холм не пускали, требовалось вынести чан за пределы крепостных стен. И кому же, такому сильному, мужественному и красивому, она решила доверить эту задачу?
Нормальные люди не едят то, к чему прикасался немертвый. Кольтира не намерен кормить бездельников. И вообще, отстаньте от него!
Но ни одно из возражений Надежду не впечатлило.
— Эти люди не ленивые, — возмущалась она, не давая ему вставить ни слова. — Они отчаялись! Знаешь ли ты, каково это, отчаяться настолько, что уже не заботиться о жизни?
Да какого же упыря все в этом тролльском Западном краю пытаются докопаться до его совести?! Если бы не обязанность охранять Лериссу, Кольтира бы плюнул на этих благотворительниц и ушел. А в итоге пришлось тащить проклятый чан за ворота и следить, чтобы бездомные не обидели Лериссу и Надежду, вооруженных лишь мисками и черпаками.
Судя по тем разговорам, что ему довелось услышать, если бы в Лериссе заподозрили государственную посланницу, ей бы не сдобровать. Разговоры в духе «Во всем виноват Ринн», «Ненавижу королевских прихвостней» и «Долой короля» звучали повсюду. Один из оборванцев, самый озлобленный или просто подстрекатель, даже посмел угрожать.
— Вас послал король? — прорычал он сначала в лицо Лериссе, а потом встрявшему между ними Кольтире. — Тогда…
— Похлебку сварила моя приемная мама, — пропела Надежда, и
Теперь стало ясно, почему она не доверила эту миссию дружинникам. И все-таки, смелая девочка. И самоотверженная. Кольтира относился к голодранцам примерно как к слабакам в Плети. Виновны они в своем положении или нет — в сущности, ему было безразлично. Главное, что они бесполезны и неинтересны.
Сочувствовать их положению? Это удел живых. Отрекшиеся вон разлагаются и ищут способы вытравить червей из своих тел — а у этих всего лишь сложности с работой, жильем и едой. Эти мысли он старался держать при себе, но не всегда хватало терпения.
— Говорят, в Подгороде это лечат, — огрызнулся он, когда какой-то хромой мужчина пожаловался, что кормят их редко, и они умирают от голода.
Лерисска же вздыхала, выслушивала претензии и нытье. А при виде измученной женщины с посиневшим от холода и тощим, похожим на скелет ребенком на руках, даже пустила слезу. В Луноречье-то все было не настолько плохо: по крайней мере, у людей оставалась крыша над головой.
Наконец, чан опустел, и надоевшая эпопея с убитыми Хмуробровами и добренькими Сальденами закончилась. На Сторожевой холм они вернулись втроем, Кольтира в подробностях расписывал Надежде и Лериссе, что сделал бы с ними, не будь они всего лишь двумя надоедливыми девчонками.
— Кольтира, уймись уже! Не переломился от работы, — воскликнула Лерисса и остановилась, едва не столкнувшись нос к носу с каким-то седоусым офицером. — Ой! Добрый вечер, маршал Гриан!
— Здравствуй, Лерисса, Надежда, — медленно произнес офицер, сверля взглядом Кольтиру.
Кольтира слышал об этом маршале Гриане Камнегриве. Лордеронец, перешедший на службу Штормграду, глава Дружины Западного края, ветеран войны в Нордсколе. В прошлые визиты на Сторожевой холм им встречаться не доводилось: тот был в Штормграде, а в другой раз — в башне. О том, что именно он был главным в Западном краю, Кольтира узнал недавно, и то случайно, в разговоре на совсем другую тему.
Кольтира видел Камнегрива, тогда еще не маршала, в Ледяной Короне после победы, но мельком. И не узнал бы, не назови Лерисса его имя. Тот тоже вряд ли тот запомнил какого-то ордынского рыцаря смерти. Вряд ли, но… У политиков натренированная память на лица и имена, а офицер такого уровня обязан быть политиком — Кольтира убедился в этом на собственном опыте.
Маршал продолжал сверлить его взглядом. Лицо Кольтиры было наполовину скрыто капюшоном, но если тот прикажет его снять… Упыриная задница, а Лерисса его только что еще и по имени назвала! Надо было придумать себе какое-то другое имя, а не фыркать на такое предложение Тассариана.
— Рыцарь смерти, — медленно произнес маршал. — Кольтира, значит…
Троллья бабушка, отлюби его тотемом! И что Кольтире в Луноречье не сиделось?!
========== Глава 63. Главарь ==========
Цепкий, внимательный взгляд Камнегрива останавливался то на рукояти меча Кольтиры, то на саронитовых перчатках без пальцев, то на капюшоне, слегка оттопырившимся над ушами. Узнал? Запомнил его по Нордсколу? Или что-то знал об эльфе, рыцаре смерти Сильваны? Тассариан же говорил, что пошли слухи…