Закон ученого
Шрифт:
– И где взять те кирпичи? – поинтересовался Циркач.
– Нужно живое человеческое тело, – просто сказала Грета. – Можно сначала сделать безликую заготовку, хранить ее в автоклаве и при необходимости использовать. Но Захаров несколько месяцев назад освоил метод прямой репликации. Недавно он из тела матери сделал ее погибшего ребенка – правда, результат получился несколько претенциозным, так как академик внес в него некоторые коррективы.
Я невесело усмехнулся. Помню, как мне пришлось биться на Арене с этим очередным чудовищным порождением академика Захарова. То еще было развлечение… [12]
12
Об
– Но, в принципе, если не тешить свое эго, можно просто воссоздать репликанта один в один, таким же, каким он был при жизни, – продолжила Грета. – Правда, сразу должна предупредить – это очень больно, так как расплавление тканей тела происходит заживо, постепенно, и никакая анестезия при этом невозможна.
Циркач слегка побледнел.
– Ну что, парень? – усмехнулся Бесконечный. – Готов пожертвовать своей тушкой ради любимой?
– Думаю, сейчас это не обязательно, – сказал я. – Мы, конечно, можем разделиться и начать решать свои проблемы поодиночке. Но сейчас вопрос состоит в том, чтобы остановить Захарова, который явно зарвался в своих амбициях. Поэтому предлагаю всем вместе найти академика и его репликантов – и, как бы пошло это ни звучало, попытаться в очередной раз спасти мир. Ибо я в Захарова верю – он действительно настолько же талантлив, насколько безумен, и не остановится, пока не достигнет своей цели.
– Поддерживаю, – кивнула Грета. – Снайпер прав. Теперь, когда мой создатель стал гораздо более сильным подобием меня, опасность действительно грозит всей планете.
– А почему гораздо более сильным? – поинтересовался я.
Грета внимательно посмотрела на меня.
– Не хотела тебе говорить… Я только что считала это из памяти главного компьютера. Захаров нашел способ одновременно со своим телом разложить на атомы «Бритву», которую ты ему подарил. И теперь она стала частью его. Или же он стал ее частью… В любом случае на выходе получилось страшное оружие, которое необходимо уничтожить прежде, чем оно подчинит себе все человечество.
Это было потрясающее ощущение.
Казалось, если посильнее оттолкнуться ногами от земли, то запросто можно допрыгнуть до луны, висящей над ночной Зоной.
Тело академика переполняла безумная, неконтролируемая энергия, с которой подпитка аномалиями была как бы и не особенно нужна. Он бежал по Зоне, на ходу меняя форму тела – кабан, квази-мясо, ктулху, сфинкс – и наноботы послушно перестраивались в нужные конфигурации, повинуясь лишь мысленному приказу.
Конечно, каждая такая перестройка требовала массу энергии. Но беспокоиться об этом не имело смысла: «Бритва», интегрированная в тело Захарова, давала возможность изменять это самое тело как угодно, даря ощущение фантастической силы и безграничной свободы…
А может, «Бритва» была и ни при чем. Академик еще не совсем разобрался в причинах и следствиях своего состояния – да и разбираться особенно не хотелось. Когда тебе хорошо так, как не было никогда в жизни, хочется просто наслаждаться. И ничего больше. Впервые Захарову не хотелось копаться в данных, дабы вычленить из них истину, – это было странно для него, но факты вещь упрямая…
Академик бежал со скоростью гоночного автомобиля, легко перепрыгивая через ямы и препятствия, и вскоре вдали показалась окраина Припяти. Серые, унылые многоэтажные дома, освещенные бледным светом луны, напоминали гигантские надгробия на заброшенном кладбище, о котором давно позабыли живые.
Но Захаров знал, что мертвый город, покинутый людьми после Чернобыльской аварии, на самом деле не так уж мертв, как это могло показаться на первый взгляд. В наиболее хорошо сохранившихся
Но еще ни разу не удалось окончательно.
Теперь же у суровых бойцов в униформе красно-черного цвета появился враг, о котором они еще не знали – и который был, пожалуй, пострашнее всей конкурирующей группировки «Воля», ибо был беспощаден, неуязвим и не склонен ни к переговорам, ни к компромиссам.
Именно так думал Захаров, приближаясь к цитадели боргов.
Разумеется, на передовых блокпостах, построенных грамотно и надежно, его заметили, ибо ночи в Зоне довольно светлые благодаря небу, всегда усыпанному многочисленными звездами, немыслимым образом просвечивающими сквозь тучи, – и немедленно открыли огонь согласно инструкции стрелять в любые подозрительные объекты.
Три пулеметные очереди практически одновременно ударили в тело ученого – и, разумеется, не причинили ему никакого существенного вреда. Несколько тысяч наноботов, конечно, погибли от ударов раскаленного свинца, но это была ерунда. Мелочь, составляющая от силы сотую долю процента общей массы микроскопических роботов, на которую можно не обращать внимания.
Однако Захаров не стал искушать судьбу – и рассеялся, превратившись в облако, стремительно надвигающееся на ближайший блокпост. Первоначальная задумка лишь разведать обстановку отошла на второй план. Когда ты неуязвим, можно себе позволить расправиться с десятком-другим врагов, облегчив задачу верному отряду репликантов. Как показала практика, этот отряд, конечно, хорош, но по сути получилось, что самым эффективным оружием этого отряда стал он сам, его создатель. Соответственно, почему бы еще раз не испытать это оружие, заодно немного подсократив численность тех, кого он, великий ученый, решил принести в жертву своему грандиозному замыслу?
Черное облако накрыло блокпост, состоящий из кольцевого ограждения, образованного мешками, набитыми землей и песком, и оборудованный пулеметным гнездом с «Печенегом» на станке. Внутри блокпоста разместились трое боргов, которых и окутало смертоносное облако…
Захаров ощутил даже некое эстетическое удовольствие от того, как легко его наноботы проникли в дыхательные пути бойцов и, сконцентрировавшись в легких, просто сильно расширились…
Академик наблюдал происходящее и изнутри, и снаружи. Если в здании Новошепелицкого лесничества тот же процесс произошел спонтанно и Захаров не успел как следует проанализировать произошедшее, то сейчас он действовал расчетливо, с холодным рассудком, фиксируя и необходимое расстояние между наноботами, интегрированными в человеческие тела для разрыва легких, и скорость наступления смерти, и расход энергии для уничтожения одной живой единицы противника. Сухая статистика, необходимая для дальнейшей войны с идиотами, не умеющими правильно распорядиться всеми благами, которые дарит разумным людям наука и цивилизация…
Грудные клетки бойцов разорвались одновременно, эффектно залив блокпост фонтанами крови. Но Захаров не стал наблюдать за агонией поверженных противников – он уже двигался к следующему блокпосту, находящемуся неподалеку от только что уничтоженного. И его накрыл было собой… но немного недооценил отмороженность боргов, только что увидевших страшную смерть своих товарищей.
Внутри этого блокпоста, помимо пулеметчика, присутствовал еще и гранатометчик с соответствующим боекомплектом выстрелов к старому, но надежному РПГ-7. Он-то и спутал Захарову все карты, лишив удовольствия еще разок прочувствовать собственную силу и неуязвимость…