Закон ученого
Шрифт:
Первым охнул Савельев. В его освободившийся, хорошо тренированный мозг воспоминания хлынули потоком, да так, что он аж зажмурился от увиденного…
Следом застонал Данила, гордый воин Кремля, которому увиденное прошлое очень больно ударило по самолюбию…
Остальные молчали, пораженные открытием Кречетова…
– Всё поняли? – тихо спросил профессор.
– Еще бы, – пробормотал Фыф, вонзивший пальцы в свою голову так, что из единственного глаза от боли потекли слезы.
– А теперь слушайте, – проговорил Кречетов. – Я уже попробовал. Если прекратить давить,
– И чего делать? – спросил Рудик. – Мы ж не можем ходить по Зоне как стая дебилов, держась за головы!
– Не можем, – согласился Кречетов. – Потому мы поступим так. Настя, видишь там моток проволоки?
– Ну, допустим, – проговорила кио.
– Сейчас ты отпустишь свою голову. Давай.
– Но…
– Я знаю, что делаю, – мягко перебил ее Кречетов. – Я нашел этот способ приоткрыть наши воспоминания, и я же найду возможность вернуть нам их навсегда. Но мне нужно, чтобы вы меня слушались.
– Логично, – проговорила Рут. – Этот хомо среди нас самый умный, если я правильно помню. Не зря же хозяин так его не любит.
– Ладно, – сказала Настя, с неохотой убирая пальцы со своих висков. После чего, словно послушная машина, получившая приказ оператора, направилась к мотку ржавой и грязной стальной проволоки, валявшемуся возле кирпичной стены.
– Теперь оторви от него длинный кусок и сплети венок по размеру моей головы.
…Разум кио уже вернулся к нормальному состоянию, свободному от эмоций, переживаний и ненужных мыслей, свойственных бестолковым хомо. То ли дело, когда командир дал задание – ты выполнила его, и по твоему телу тут же разливается приятная истома наслаждения. Что может быть лучше простой и понятной жизни: выполнил задание, получил волну удовольствия и с нетерпением ждешь нового задания? Лишь бы хозяин был доволен. Ну, или командир, назначенный хозяином, – от выполнения его приказов удовольствие нисколько не меньше…
Задание было дурацким, зато простым. Скрутить проволоку, вплести в нее два патрона, обмотать тряпкой и, закрепив на голове командира, затянуть импровизированный венок.
Ну, кио и затянула…
Кречетов застонал от боли, когда патроны, вплетенные в проволоку, впились в виски.
Но расчет оказался верным.
Заблокированные воспоминания вернулись – и профессор ощутил черную волну ненависти к человеку, который когда-то был его учителем. Человеку, сломавшему ему жизнь и карьеру, присваивавшему себе его изобретения и – что самое главное – постоянно унижавшему его.
– Ничтожество, – скрипнул зубами Кречетов. – Ну, ничего. Теперь-то я точно доберусь до тебя, господин академик. Сейчас или никогда.
И скомандовал своему отряду:
– Подъем! Мы выдвигаемся к Припяти.
– Академик, как и я, сейчас представляет собой разумную колонию наноботов, – сказала Грета. – И уничтожить его обычным оружием не получится – пуля способна разрушить лишь несколько ботов, и хозяин
– А что есть? – спросил Бесконечный.
– Из эффективного оружия против него – только «смерть-лампа» «мусорщиков», – отозвалась Грета. – Ее широкий луч, разлагающий любую материю, легко разрушит и наноботов. Но у «смерть-лампы» есть один недостаток…
– Медленный разгон луча, – кивнул я, пряча алый артефакт с памятью моих друзей в подсумок разгрузки. – Пока тот луч доберется до академика, он в какую-нибудь скоростную ящерицу превратится и свалит в закат, помахав нам хвостом на прощанье.
– Все верно, – согласилась Грета. – Но это всяко лучше, чем ничего. Здесь, в бункере, сейчас есть две полностью заряженные «смерть-лампы» пистолетного типа. Думаю, не лишне будет взять их с собой…
Оружие создателей Зоны, спроектированное в другой вселенной, было тяжелым, громоздким и на редкость неудобным. Понятное дело, не под человеческие руки его создавали. Но выстрелить из него было вполне реально, если немного приноровиться. Мне приходилось стрелять из него, и не раз, потому я не раздумывая взял одну «смерть-лампу», предложенную Гретой.
– Вторую себе возьми, – посоветовал Бесконечный. – А то мы, получается, до зубов вооружились, а ты вообще без ничего.
Грета покачала головой.
– Напоминаю: я, согласно трем законам, не могу убить человека либо причинить ему вред.
Циркач пожал плечами.
– Пацифизм штука хорошая до тех пор, пока тебя не начнут убивать. Мне кажется, так себе те законы, которые работают только в одну сторону.
– Тем не менее в моем случае они работают, – проговорила Грета.
– Ладно, я возьму, – пожал плечами Бесконечный, после чего «смерть-лампа» проплыла по воздуху и с трудом залезла бармену за пояс. – Ну и куда мы теперь?
Грета на мгновение задумалась.
– Я чувствую слабые прерывистые импульсы нанообласти в районе окраины Припяти. Скорее всего, хозяин там, если только борги не изобрели собственный нанообъект.
– Это вряд ли, – заметил я, пристраивая «смерть-лампу» к разгрузке двумя ремешками. – Все, что красно-черные могут изобрести, так это очередной плакат на тему очистки территорий от заразы Зоны и вступления в их распрекрасную группировку. На большее у них фантазии не хватит.
– Ну, вроде все понятно, – проговорил Бесконечный. – Пойдем, попробуем разложить этого академика на горстку дохлых наноботов…
Помимо дополнительного оружия в бункере Захарова нашлось и средство передвижения, на котором можно было перемещаться по Зоне, не боясь влезть в аномалию или оказаться в роли обеда для стаи голодных мутантов.
Мы вслед за Гретой прошли по длинному коридору – и оказались в гараже, где стояла «галоша». Данное транспортное средство «мусорщиков» действительно напоминало с виду экзотическую советскую обувь – массивный «носок» с двигателем и относительно высокие борта, защищающие пассажиров от пуль и осколков.