Записки из страны Нигде
Шрифт:
Некоторые авторы иллюстрируют свою книгу сами, другие помещают фотографии или просят о картинках кого-то из умеющих рисовать. В основном такие книжки-рассказы написаны от руки. Сноски могут представлять собой открывающиеся «окошки». Иногда тексты распечатаны на принтере, но это гораздо реже встречается.
Я хочу заострить внимание на этом феномене. Эти ребята живут в интернетный век. Компьютеры есть у всех. Добраться до принтера и распечатать десять страниц – не проблема. Тем не менее они предпочитают писать сами, красивым почерком, иногда почти печатным, подклеивать картинки или интерактивные сноски. Создание книги – это рукоделие.
В школе хранится такая самодельная (отпечатанная на машинке) книжка
Но вернусь к рукописным рассказам.
Совершенно в другом месте, в офисе туристического бюро Петропавловска, в холле есть маленькая выставочка, посвященная развитию туризма в крае. В частности, среди дневников туристических экспедиций, полевых сумок, компасов и прочих артефактов, там хранятся рукописные рассказы зачинателя детского туризма. Шестидесятые годы. Этот выдающийся педагог не только водил детей в походы, но и сочинял для них истории, которые записывал и иллюстрировал сам. Некоторые из них можно посмотреть и сейчас.
Меня поразила непрерывность этой традиции и какая-то ее поразительная уютность. Уютная фундаментальность, если угодно.
О том же со мной говорили в библиотеке села Мильково. Это большое село и там очень интересная библиотека, где, помимо прочего, ведется краеведческая работа. Энтузиасты не только собирают сведения о семьях, которые с восемнадцатого века живут на Камчатке, но и создают по материалам своих исследований рукописные книги. И это уже не дети с их фантазиями и не педагог, который хотел увлечь ребят приключениями, - это взрослые люди, у которых есть и семьи, и работа, и времени не так много. Тем не менее рукописные книги пишутся. Некоторые уже изданы, другие так и остаются в единственном экземпляре.
Почему-то именно такой подход оставляет ощущение огромной ценности письменного слова и книги как артефакта. Большие тиражи – это хорошо, это гарантия того, что рукопись не сгорит, - но тетрадка, исписанная детским почерком, но существующая в одном-двух экземплярах книжка-раскладушка, начертанная карандашом, но альбом, где расписана жизнь семьи на протяжении двух столетий… это нечто бесценное само по себе.
Может быть, и наши большие тиражи давно утратили бы смысл и окончательно обесценились, если бы не эта «черепаха», на которой до сих пор, как выяснилось, стоит все книжное дело.
Скучный детектив
00:00 / 21.04.2018
Я не люблю детективы. Это, конечно, характеризует меня наихудшим образом. Хорошую репутацию можно создать себе, расписавшись в нелюбви к Толстому и в презрении к фэнтези, а вот детективы (как и научную фантастику) любить «положено». Кем положено, куда положено – такие вопросы в приличном обществе не задают. Для женщин, которые не в состоянии оценить игру ума следователя и шахматную партию между ним и преступником, создан специальный жанр женского детектива, где все преступления распутывает бодрая домохозяйка при помощи голимого здравого смысла. Этот жанр я не люблю особенно.
За что я не люблю детективы.
Я считаю, что это очень трудный жанр. Придумать настоящую интересную загадку – нужен огромный талант. Огромных талантов на свете исчезающе мало. Жанр детектива - развлекательный, детективы пишутся сериями, поэтому необходим конвейер. Талант плюс конвейер равно куча произведений неравноценных по качеству. И это если брать корифеев.
Далее, загадка должна по-настоящему цеплять. То есть, например, в моем случае это не должно быть экономическое преступление. Если кто-то спер
Говоря проще, мне абсолютно неинтересны беды, которые сваливаются на богатых в силу их богатства, глупости и предрассудков.
Чтобы заинтересовать меня по-настоящему, мне нужно убийство. Но и тут имеются свои засады. У Агаты Кристи, например, чаще всего убивают того, кого не жалко. Кого-нибудь противного. Убийцей оказывается чаще всего тот, кого не жалко на втором месте. Чаще всего (не всегда). Но позвольте! Убили какого-то плохого человека – эксплуататора-владельца фабрики, проворовавшегося душеприказчика, шантажиста, военного преступника, скрывающегося от закона… А мне-то что до этого? Нет, я понимаю, что убивать нехорошо, преступника надо поймать, изобличить и повесить по всем правилам. Однако здесь весьма некстати выползает еще одно мое персональное качество: я противник смертной казни в мирное время. То есть если человек настолько плохой, что заслужил смерти, лучше пусть его убьет убийца, а не палач в перчатках. Следовательно, законопослушный Пуаро, который изобличает очередного убивца, в моих глазах – пособник палача, и я ему в данный момент отнюдь не симпатизирую.
Чтобы заинтересовать лично меня детективом, нужно много факторов.
Во-первых, я должна сочувствовать жертве. Во-вторых, загадка должна быть интересной, а не надуманной. В-третьих, следователь должен быть мне по меньшей мере симпатичен. В-четвертых, я должна согласиться с его логикой. Ну и в-пятых, если разгадка в том, что это были не двойняшки, а тройняшки, то есть – чистой воды рояль в кустах, - то я опять разочарована.
Для меня был идеален сериал «Чисто английские убийства», преимущественно первые сезоны. Там все было хорошо, персонажи вызывали сочувствие, следователь – симпатию. И с логикой все было в порядке, и бытовая сторона на высоте, и проникать в семейные тайны было интересно.
Другой сериал, в свое время очень любимый, - «Коломбо», - оставил у меня сомнения. Я любила там следователя, мне нравились и загадки, и разгадки, и подозреваемые были что надо, и погибших было жалко, но когда я начинала думать о логике лейтенанта Коломбо, то понимала: если рассуждать как он, то я стала бы первой подозреваемой во всех делах. Потому что подозреваемые у него ничего, в общем, подозрительного не делали, я бы поступала так же. У Коломбо нет логики, у него интуиция.
Бодрая домохозяйка Джессика Флетчер – это просто женщина-смерть. Где бы она ни находилась, рядом кто-то умирает, и она начинает расследование. Мне нравилось, что она писательница и вкусно работает над своими книгами, нравился маленький городок, где она жила, но граждане!.. Никто не обращал внимание, например, на то, что она прощает мужчинам и супружеские измены (мягко журит, но и только), и преступленьица похуже, но весьма сурова с женщинами, особенно с девушками, и даже не за измену, а за простой флирт? Что это за сексизм? Мне было неприятно… Я бы не хотела общаться с этой женщиной.
Собственно, и старая дева мисс Марпл в качестве соседки или приятельницы мне не очень. Здравый смысл, пуританская мораль, любопытство… вам бы хотелось жить рядом с подобной тетушкой, которая сует нос в ваши дела и выносит свои «здравые суждения» по вашему поводу? У вас нет такой соседки, которой есть дело до вашего ребенка, до вашего внешнего вида, вашего мужа, который почему-то вернулся домой под утро? Ну да, он работал всю ночь из-за дедлайна, но почему вы должны объяснять это такой мисс Марпл? А я уверена, что она наблюдала за окружающими не только в ходе расследования, но и вообще, по привычке старой девы лезть в чужие дела, коль скоро собственных нет.