Застава, к бою!
Шрифт:
Таран недоговорил. Внезапно для всех начальник заставы замолчал. Его суровое лицо расслабилось и словно бы омертвело.
Я заметил, что он медленно заваливается набок и вот-вот упадет.
Мы с Черепановым и Витей Мартыновым снова бросились к нему, чтобы поддержать.
— Толя! — Крикнул старшина, вцепившись Тарану сначала в одежду, а потом взяв его лицо в ладони, — Толя, очнись!
Глава 18
— Как он? — Спросил я у Черепанова,
Черепанов порывался оставить с ним какого-нибудь бойца, но Таран отказался. Сказал, что не хочет ослаблять оборону Шамабада ни на одного пограничника.
Тем не менее Черепанов не послушался и все же тайком приказал Алейникову остаться за дверью, чтобы приглядывать за начзаставы и доложить, если вдруг его состояние ухудшится.
Старшина тихо закрыл за собой дверь, потом уставился на меня и остальных командиров отделений и нескольких пограничников, ждавших у дверей квартиры начальника заставы.
— Пришел в себя, — сказал прапорщик горько, — но слабый больно. Боюсь, ему еще поплохеть может.
— Командовать никак не сможет? — Мрачно спросил Витя Мартынов.
Черепанов ответил ему суровым, свинцово-тяжелым взглядом своих светлых небольших глаз. Молча покачал головой.
— Значит, Пуганьков принимает на себя командование, — вздохнул комтех Бричкин.
Пуганьков, к слову, прямо сейчас пытался выйти на связь с отрядом, чтобы понять, когда же прибудет подкрепление. В мангруппе, что следовала к нам, должен быть санитар.
На Шамабаде было не так много раненных. Из них только двое не могли держать оружие, но были стабильны. Это, конечно, если не считать Тарана.
Большинство пограничников с заставы получили легкие ранения, на которые, как правило, даже не обращали внимание.
А вот с Тараном было хуже. Никто не мог понять, насколько серьезная у него рана. Вроде бы начальник и держался молодцом долгое время, после того как получил осколок, но к утру он все же ослаб. Я считал, что дело было в потере крови. Тем не менее всем было понятно одно — Тарану нужна медицинская помощь и как можно быстрее.
И хотя первую ему оказали, этого явно было недостаточно.
— Может оно и лучше, — продолжил комтех. — Пуганьков нам точно прикажет просто сидеть на заставе и дожидаться, пока наши не подойдут.
— А чего тут хорошего? — Глянул на него Мартынов, — решительных действий от нашего замполита не дождешься, это да. Но по моему мнению, именно такие действия нам и нужны.
— Это для чего ж? — Приподнял свою белесую бровь Бричкин.
У комтеха была довольно интересная внешность.
Бричкин — парень невысокого роста и плотного телосложения. Был он с полноватым лицом и носил очень светлые волосы и брови. В тени они и
— Чтобы выдавить духов с нашей земли! — Решительно и даже жестко ответил ему Мартынов.
— А чего их выдавливать? — Пожал плечами Бричкин, — сами уйдут. Может, еще побарахтаются на бережку и просто свалят. А если не свалят, их наше подкрепление додавит. Я вообще не вижу никакого толку лишний раз силы напрягать.
— Мы защитили заставу, — не отступал Мартынов, — теперь надо защитить и Границу! Саша правильную идею подал.
Мартынов глянул на меня, стоявшего у угла здания заставы и слушавшего их разговоры.
— Он сказал, если разгромим этих — продолжал Мартынов, — никто больше на советского пограничника не сунется! Душманье поймет, что мы не лыком шиты! Что нам палец в рот не клади! В этом я с Сашей на все сто процентов согласен!
— Ты хочешь пойти в контратаку? — Выпятил грудь Бричкин и упер руки в боки.
— Да. Нужно действовать решительно, — кивнул Мартынов сурово.
— Мы сейчас буквально чудом лишь одного человека потеряли, — покачал головой комтех, — а сколько может погибнуть во время контрнаступления? Ты об этом подумал?
Мартынов поморщился.
— Коля, ты воин-интернационалист. Ты присягу давал.
— Но это не значит, что я должен лезть в пекло, когда это не обязательно.
— Отставить галдёж, — сказал Черепанов, которому, по всей видимости, надоела вся эта перебранка, — приказ от командира не поступал. Раз уж сейчас Пуганьков взял командование на себя, значит, давайте ждать, чего уже он скажет.
— Старшина, — окликнул я Черепанова.
Прапорщик обернулся, глянул на меня с интересом во взгляде.
— Пуганьков у нас командир неопытный. Он точно будет с тобой советоваться, прежде чем принять решение, — продолжил я.
Прапорщик не ответил. Только поджал губы.
— Даже Таран, и тот советовался, — продолжил я, — а уж Пуганьков, тем более к тебе подойдет. Ему нужно будет, чтобы кто-то помог ему утвердиться в решении. И все мы тут понимаем, что это будешь ты.
— К чему ты клонишь, Саша? — Спросил Черепанов и как-то напрягся. От этого стал выглядеть нерешительным.
А Черепанов очень редко выглядел нерешительным. Кажется, он сам еще не мог определиться, как лучше поступить при сложившихся обстоятельствах.
— Что ты ему посоветуешь? — Продолжил я, — Скажешь сидеть на заставе и ждать подкрепления? Или все же перейти в наступление? Своего мнения по этому вопросу ты пока что не высказал.
Черепанов замялся и отвел взгляд, избегая моих глаз. Выдохнул, раздув ноздри своего правильной формы носа. Как и ожидалось, своим вопросом я застал старшину врасплох.