Зеркало королевы Мирабель
Шрифт:
У входа в зал Джинджер запнулась. По-хорошему ни ее, ни Адмара, ни даже Филиппа, несущего на руках леди Беатрис, не должны были пустить на господскую половину. Старый граф Кэр никогда не обращал внимания на положение и происхождение своих гостей, запросто пил пиво с крестьянами и никогда не спрашивал у путников, просящих ночлега, об их титуле. Брианна же, напротив, всегда казалась Джинджер немного надменной, чванной особой, а это недостаток, не проходящий со временем.
— Проходите, господа, — сказал их провожатый. — Впрочем,… Может быть, эта леди пожелает отдохнуть? Как и госпожа ведьма…
Джинджер
— Именно о моей сестре мы и хотим поговорить с ее светлостью, — раздраженно ответил Бенжамин. — Можем мы ее увидеть?
Мужчина в плаще фыркнул.
— Кто ж вам помешает? У вас есть глаза, милостивый государь.
Мужчина толкнул тяжелые створки и громко, напыщенно, пародируя королевских герольдов крикнул:
— Любезная мышка, к тебе дорогие неприятности из самого Каллада. Ну, и с ними еще какие-то люди.
Бенжамин, высоко подняв голову, вошел в Залу и, сделав положенные три шага, изящно поклонился. Джинджер, привстав на цыпочки, заглянула ему через плечо. Графиня Кэр сидела у камина в кресле, которое прежде любил ее отец, и занималась весьма прозаическим делом — вязала. Ведьма без труда узнала ее — графиня, в сущности, мало изменилась за прошедшие годы, разве что прелестная детская округлость и розовощекость сменилась женственностью и здоровым румянцем. Пышные вьющиеся волосы, золотисто-каштановые, были уложены в простую косу, переброшенную через плечо. Все, как и помнила Джинджер: взлохмаченная леди Кэр за рукоделием. Однако когда леди Брианна повернула голову, молодая ведьма невольно вздрогнула. Такого твердого, жесткого взгляда у той девочки никогда не было.
— Бенжамин из Тура, сын лорда Шеллоу, — в который раз представился лорд-наемник, повторяя свой поклон. — Это моя недужная сестра Беатриса, и… спутники.
Леди Кэр, отложив вязание, поднялась и подошла к незваным гостям. Взгляд ее скользнул по лицам.
— Я всегда рада принимать путешественников в своем замке.
— Мы просим о помощи, ваша светлость… — Бенжамин склонился еще ниже.
Леди Брианна вскинула брови, потом коротко посмотрела на Беатрису и кивнула.
— Вы ее получите, если вот он, — тонкий палец графини указал на Адмара, — покинет замок и пределы графства Кэр. И не появится здесь под страхом смерти. Слугам королевы на моих землях нет места.
— И это похвально, конечно, — согласился человек в плаще. — Но правильно ли держать гостей на пороге? В Каэлэде, конечно, так принято, но разве мы гонимся за модой?
— Дурак, — устало проговорила графиня.
— Чем и кормлюсь, — согласился мужчина, откидывая капюшон и отвешивая витиеватый поклон.
Он был лыс, отчего походил на разбойника, как изображают его в площадных постановках, с довольно крупным носом, резковатыми чертами лица и темными, пугающе-умными глазами. Губы кривились в полуулыбке-полугримасе.
— Проходите, лорд Бенжамин, — графиня, не удостаивая мужчину в плаще взглядом, указала на кресла у камина. — Излагайте свои дела. Ваши спутники, если желают, могут поесть и отдохнуть. Вашей сестре сейчас
Графиня выразительно посмотрела на Адмара. Музыкант ответил ей усталым взглядом. Кажется, он едва держался на ногах.
— О, светлейшая правительница этих земель, — вновь встрял мужчина в плаще.
— Уилл? — утомленно кивнула графиня.
— Что полагается человеку, который спас невиновного из узилища, уберег от гибели и доставил к достойным покровителям?
— Если речь идет о тебе.… Полагаю, смертная казнь, — хмыкнула графиня. — И то, это слабое наказание за десять лет моих мучений.
— Если же мы говорим в целом?
— Если же мы говорим в целом, то этот человек достоин всякого уважения и покровительства, — графиня развернулась и направилась к своему креслу. — К чему ты клонишь, мастер Уилл?
Мастер Уилл зачем-то подмигнул Джинджер, потом Адмару и совершил абсолютно невозможное и бессмысленное: одним прыжком перескочив через обеденный стол, оказался лицом к лицу с леди Брианной.
— Мессиру Фламиану Адмару я обязан жизнью и свободой, любезная мышка. А косвенно и ты тоже. Надо отдать долг.
Графиня пожала плечами.
— Делай, как знаешь, — опустившись в кресло, она кивнула Бенжамину. — Рассказывайте.
Кухня поражала своими размерами и, пожалуй, не уступала в этом тронной зале королевского замка. Печей было три, одна служила для обогрева полуподвального помещения, вторая — для выпечки хлеба, а в третьей на механическом вертеле крутился поросенок. Поваренок в сдвинутом на затылок платке вполглаза следил за медленно опускающимся грузилом. Все в этой кухне концентрировалось вокруг дородной, образцовой кухарки, управляющей маленькой армией помощников с достоинством бывалого генерала. Незнакомцев она приняла радушно, усадила в поставленные у огня кресла и послала кого-то из поварят за остатками обеда. Фламэ снял плащ, перекинул его через подлокотник и обессилено откинулся на спинку кресла. Что ж, не так все плохо. Графиня Кэр, немало натерпевшаяся от слуг королевы, вполне могла выставить его за ворота. Выходит, добрые дела и в самом деле воздаются.
Зашуршала ткань, и в поле зрения Фламэ попал мастер Уилл, нимало не изменившийся за десять лет. Ну, разве что, совершенно здоровый, отъевшийся на графских харчах. Отвесив поклон устраивающейся у огня ведьме, он подвинул себе стул и махнул кухарке.
— Сударыня, пошли-ка за вином.
Кухарка фыркнула, но все же отрядила поваренка в погреб. Откинувшись на спинку, мастер Уилл замолчал. Впрочем, ухмылка, скользящая по губам, говорила, что он что-то задумал. Первой не выдержала ведьма.
— Чем обязаны?
— О, прекрасная демозель! Я не представился! Мастер Уильям, шут ее светлости.
Ведьма приподняла брови. Вероятно, она плохо себе представляла шутов. Фламэ же удивило, что этот незаурядный человек выбрал подобный род занятий, оставшись в графстве Кэр. С другой стороны, насмешливость сквозила в каждом его жесте, притом — совершенно естественная. Для него подшучивать было так же привычно, как дышать.
— Я должен был выплатить долг, — неожиданно серьезно сказал шут. — Аннабель приготовит мазь для ваших ран, мессир.