Зеркало королевы Мирабель
Шрифт:
Огненная стрела воткнулась в снег у ног адмаровой лошади, заставив ее подняться на дыбы. Крепче прижав к себе ойкнувшую Джинджер, Фламэ крикнул:
— Эй, хозяева! Не признали?
— Кто идет? — ответили со стен Иммари.
Ярмарочный балаган! Воины сыскались. Бравая дружина!
— Лэне Ягаре и господин Синьяк. Со спутниками. Мы знакомы, верно?
Ворота открылись.
— Заезжайте.
— Не нравится мне это… — пробормотал Фламэ.
Заехав во двор, он спешился и помог слезть на землю ведьме. От
— Давно ли вы водите дружбу с разбойниками, господин Ягаре? — ядовито спросила Джинджер по счастью шепотом.
— Долгая история. Помалкивайте лучше, и придержите на всякий случай парочку фокусов.
— Фокусов?! Послушайте, я всего лишь Видящая!
— Вся надежда на вас, — Фламэ похлопал девушку по плечу. — Господин Генрих!
Атаман несколько мгновений рассматривал непрошеных гостей, словно желал в чем-то убедиться, а потом заключил Фламэ в медвежьи объятья. Ему бы лес руками валить.
— Мастер Ягаре!
Музыкант к такому проявлению добрых чувств был не готов. Полузадушенный, он выбрался из рук атамана и уцепился за луку седла.
— Вижу, вы сыскали дам, — Генрих окинул внимательным взглядом весь маленький отряд.
— А вы, я вижу, готовитесь к войне…
— Несите вино, ставьте мясо на огонь! — гаркнул атаман. — Идем, мастер Ягаре.
Разбойник дружелюбно похлопал Фламэ по плечу. Разнылась лопатка. Украдкой растирая под плащом пострадавшую от разбойничьего дружелюбия руку, Фламэ пошел за атаманом.
Сегодня комната в полуразрушенном донжоне походила на оружейную. Дрянные мечи, шестоперы, дешевые арбалеты и алебарды были кучей свалены на пол. Генрих сбросил туда же свое оружие и широким жестом указал гостям на стол. Словно по волшебству там появились мясо, соленья, до углей запеченная картошка (ее в это время года по-другому есть было уже невозможно), пиво и вино. На угощение Генрих по-прежнему не скупился.
— Вы начеку. Случилось чего? — спросил Фламэ, опускаясь на стул.
— Стражники ведьмы, — атаман сплюнул. — Черные доспехи, прости Господь. Ищут кого-то.
Фламэ обменялся взглядом с ГэльСиньяком. Имперец выглядел встревоженным. Путь до Столицы усложнялся. Что будете делать теперь, мэтр? Отправитесь тихонько по своим делам?
— Много их? — спросил имперец.
— Хватает, — атаман поморщился. — И во главе этот смазливый щенок Альберих. Не так силен, как бесов Палач, но на наш век пакости хватит.
— Чудесно! — Бенжамин саданул кулаком по столу. — Теперь, чтобы добраться до Каэлэда…
— Нам понадобится армия, — вздохнул ГэльСиньяк.
— Зачем вам в столицу? — спросил с подозрением Генрих.
Фламэ спрятал лицо в ладонях. Он всегда знал — однажды этот щенок все испортит. Бенжамин заозирался в поисках поддержки и впервые за все время посмотрел Фламэ, выпрямившемуся,
— Мы… — Фламэ облизнул губы. — Мы едем в столицу, чтобы убить Мирабель.
Послышался грохот упавшего стула, а затем — тишина, не нарушаемая даже биением сердец. Генрих неуклюже поднялся на ноги и тихо сказал:
— Поговаривают, эта ведьма бессмертна.
— Это верно, — кивнул Фламэ. — По крайней мере, это очень близко к истине. Мирабель могущественна, она знает секрет вечной юности. Но она уже совершила ошибку: похитила душу сестры милорда Бенжамина
Генрих покосился на сидящую у огня Беатрису. Девушка была безучастна, словно искусно сделанная статуя.
— Ради спасения миледи, — весьма фальшиво сказал Фламэ, — мы пойдем на все.
Генрих оглядел внимательно своих гостей и ударил по столу, так что подпрыгнули кружки.
— Я вот что скажу: у меня две дюжины молодцов. Этого мало, чтобы взять штурмом столицу, но отбиться от проклятых ублюдков в черных доспехах мы уж как-нибудь сумеем.
Фламэ посмотрел в пол. К счастью, ему не пришлось ничего говорить: положение спас ГэльСиньяк. Подняв кружку, в которой плескалось вино, он отсалютовал всем присутствующим.
— Что ж, мы благодарим за помощь, господин Генрих. А армию мы как-нибудь соберем по дороге.
Спала Джинджер беспокойно. Ее мучили кошмары, и она могла только молить Мать, что не вещие. Ей снились пожары, кровь и мертвецы. И над всем этим — красавчик Альберих в черных, как ночь, доспехах и с серьгой в ухе. Все бы ничего, да ухо, отрубленное Адмаром в той схватке, новый любимец Мирабель держал в зубах.
Поднявшись с постели, устроенной в глубоком алькове, Джинджер вышла во двор и растерла лицо снегом.
Разбойники собирались в дорогу. Они седлали лошадей, цепляли к седлам кистени и палицы, проверяли механизм арбалетов и тетивы коротких луков. В толпе девушка разглядела и Фламэ: он выбирал легкий арбалет себе по руке.
— Глядите-ка, усмахтский самострел! Пробивает цель насквозь с двухсот шагов.
— Чудесно… — пробормотала Джинджер. Всякое оружие было ей неприятно.
— Возьмете мою гитару? — Фламэ склонил голову к плечу.
Джинджер посмотрела на завернутый в плащ инструмент.
— Генрих дает нам еще пару лошадей. Если придется удирать, дело пойдет быстрее.
— Как скажете, — кивнула Джинджер.
Адмар подошел почти вплотную. У ведьмы аж дыхание перехватило.
— Вы владеете оружием, Элиза?
— Нет, — качнула та головой.
— Тогда держитесь поближе к Фриде и будьте осторожны.
— Все настолько серьезно? — спросила Джинджер.
Фламэ усмехнулся.
— Вы предсказательница, так что это вас мы должны спрашивать.