Жестокеры
Шрифт:
Впрочем, после первых же ее слов я убедилась, что одной красотой личность этой удивительной девушки не ограничивалась: она была еще и умна, эрудированна, а также невероятно остра на язык. Я поняла это, как только она открыла рот и начала говорить. Как выяснилось, моя новая знакомая была весьма словоохотлива. Я слушала ее и вдруг поймала себя на том, что… узнаю тот неповторимый слог, который не спутаешь ни с каким другим. И тут я вспомнила, почему ее имя, когда она назвала его в галерее, показалось мне знакомым.
– Ведь я же все это время читала твои статьи! Соглашалась с каждым твоим словом. Я уже давно заочно тобой
Алла – которая отныне и навсегда стала для меня Алей – сказала, что вот она пока ничего про меня не знает (кроме того, что я художник и автор «Девушки на обочине»), но очень хочет узнать обо мне все.
– Ты так точно поняла идею моей картины. Ты просто поразила меня! Признаться, я думала, что никто ее не поймет. Так же, как и меня саму. Я думала… думала, что я одна такая с подобным… нелегким жизненным опытом.
Аля удивленно подняла бровь и ответила, что она может понять все и всех, любую картину и песню, любого поэта и художника, из ныне живущих и уже почивших, потому что ей и самой пришлось бороться со многими трудностями и бедами, и что, возможно, когда-нибудь она мне об этом расскажет. Но вообще, да, я права: на людское понимание таким, как мы, рассчитывать трудно.
– Всю жизнь мне пытаются внушить, что со мной что-то не так. А я вижу, что со мной-то как раз все так. Что я гораздо лучше многих из них, как человек. Это преступление – понимать это? Вот ты тоже думаешь, что это гордыня?
Я не нашлась, что ей ответить. Аля продолжила:
– Всю мою жизнь они пытаются переделать меня под себя, почему-то упорно не замечая, насколько несовершенны, непривлекательны и по большому счету убоги сами эти «лекала». Посмотри на этих людей, – тыча трубочкой в дно бокала, движением головы указала она мне на прохожих. – Тебе тоже кажется, что с ними что-то не так? Ты так не думаешь? Между тем с ними уже давно что-то не так. Только взгляни на их лица! На их упрямо поджатые губы. Они думают, что они самые умные. Они думают, что все знают: как нужно, как правильно, как положено. Но на самом деле они не понимают ничего! Эта такая стена, через которую не пробиться – хоть я, упрямая идиотка, все еще пытаюсь это делать, – она невесело рассмеялась. – Как тяжело быть белой вороной!
Меня поразило, что Аля сказала это с той же интонацией, что и в галерее – не жалуясь, а как будто констатируя факт. Моя собеседница перехватила мой недоверчивый взгляд.
– Что?
– Да, нет.
– Ну говори – что?
– Не знаю… Просто трудно поверить в то, о чем ты говоришь… Точнее, не в сами твои слова, а в то, что именно ты их произносишь… Мне казалось, что трудности и беды не совместимы с такими, как ты… Что они прилипают только к таким, как я… Трудно поверить… что и тебе тоже… это все может быть знакомо.
– Почему трудно поверить? – Аля откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и нахмурила брови (позже я узнаю, что это характерная для нее гримаска). В выражении ее лица появился какой-то вызов.
– Ты такая красивая… Всегда кажется, что у красивых людей нет и не может быть проблем.
Изумрудные глаза вдруг стали отчаянно темными, и я тут же пожалела, что это сказала.
– Красота – это все, что вы видите!
Аля разочаровано отвернулась и уставилась в окно. Казалось, она в одну
– А разбитое сердце под этой красотой – его замечать не нужно. Так ведь?
Я опешила от ее неожиданной откровенности. Аля пустилась в рассуждения о том, насколько поверхностны стали люди. Она горячо и обиженно говорила, что никто не хочет смотреть в суть. Видеть человека таким, какой он есть, – особенно если речь идет о сложном человеке. Его пытаются максимально упростить.
– Моя форма – насмешка над моим содержанием, понимаешь? Вот что можно про меня подумать, увидев меня? Что я пустая тупая кукла. И, скорее всего, чья-то содержанка. Я – жертва всех существующих стереотипов о женщине. Глядя на меня, все придумывают, какая я, и отступи я хоть на шаг от этого придуманного и навязанного мне образа. Но это же так глупо – рассуждать вот так!
Я поняла, что нечаянно, сама того не желая, задела ее за живое. И зачем только я заикнулась про ее внешность? Нетрудно догадаться, что ей об этом говорят все кому не лень, что ее уже давно задолбали с этой внешностью. Я подумала, что вот сейчас она встанет и уйдет, и я ее больше никогда не увижу. От этой мысли мне почему-то стало так тошно… Еще мне жизненно важно стало узнать, кто разбил ей сердце.
– Прости, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть.
Но Аля словно не слышала меня. Оказывается, это было еще не все. Она продолжила свою пламенную речь. Было видно, что эти мысли давно крутились в ее голове – теперь они быстро складывались в едкие, словно заранее заготовленные фразы.
– Никто и никогда не видит меня настоящую! Меня вечно пытаются вот так придумать, надумать, показать в каком-то гротескном, карикатурном виде! Они пытаются подогнать меня под какой-то нелепый штамп, который сами же и придумали и который не имеет ничего общего со мной настоящей. Свое искаженное мнение о тебе они пытаются напялить на тебя, как чуждой неудобный пиджак. Они услужливо держат его за плечи, протягивая его тебе. Они готовы помочь тебе напялить на себя этот неудобный «ярлык-пиджак». Не в силах им сопротивляться ты позволяешь им сделать это с тобой, и вот ты уже не ты. Ты тот, каким тебя придумали. Ты тот чужой пиджак, который на тебя надели. Ты – это ярлык, который на тебя навесили. И только попробуй с ним не согласись! О, как они злятся, когда ты пытаешься скинуть этот пиджак и явить миру себя настоящего! Нет, ты должен быть таким, каким они тебя придумали! Как мне надоела вся эта шелуха ошибочных стереотипных суждений! Но ведь ты же неглупый человек! Почему и ты тоже?… Да, кстати, забыла представиться!
– Как это забыла? Ты – Алла Королёва. Журналист.
– Нет. «Красотка». «Психопатка». «Потаскуха». «Секс-бомба». «Скандалистка». «Бандитка». «Заноза в заднице». «Больная на всю голову». «Поедательница мужских сердец». «Та, что раздражающе хорошо выглядит для своих лет». Будем знакомы!
Аля протянула мне руку.
– О боже! И все это один человек?
– Представь себе, да!
Кажется, я хорошо понимала, о чем она. Немного поразмыслив, я тоже протянула ей руку.
– «Неудачница». «Проблема». «Депрессивная девочка в черной кофте». «Старая дева». «Нищенка из трущоб». «Непрофессионал». С недавних пор еще и «изгой». Мы можем с тобой посоревноваться!