Жестокеры

Рува Алиса

В общем, хорошенькая Даша была удивительным человеком: отзывчивым, милым, всегда готовым помочь. Она всегда была наготове, если нужно было кому-то услужить. Она легко умела найти подход к любому, включая даже вредных девиц. Она причесывала их, давала советы по поводу одежды и макияжа. Она частенько дарила им небольшие подарочки, по поводу и без – просто какие-то милые безделушки, сделанные своими руками. Она угощала девиц приготовленными ею вкусностями, которые приносила из дома. И очаровательно улыбалась при этом, и смеялась своим бархатным смехом, запрокидывая голову. От ее заботы и внимания улыбки появлялись даже на лицах таких упертых вредин, как наши коллеги.

И я не избежала Дашиной доброты и заботливости.

– Вот, угощайся – блинчики с грушевой

начинкой. Я их сама приготовила.

Даша вошла с тарелочкой свернутых в рулетики блинчиков. Какой аромат она внесла с собой на нашу кухню, где благодаря специфическим вкусовым пристрастиям Эллы обычно пахло несвежей селедкой! Я отдала должное ее блинчикам.

– Спасибо. Очень вкусно!

Даша смотрела на меня, как мать, довольная тем, как с аппетитом, за обе щеки уплетает ее ненаглядный ребенок.

– Ну ладно, я пойду. А ты кушай! Не стесняйся: это все тебе.

Ее блинчики так и таяли во рту.

«Сладкие блинчики… Сладкая Даша!».

Уже через месяц с ее помощью и благодаря моим собственным усилиям, я к удивлению и досаде Полины и Эллы неплохо знала все основные товарные группы: обивочные и портьерные ткани, аксессуары к ним, камины, радиаторы. Хотя была уверена, что никогда не разберусь с этим огромным ассортиментом, никогда не смогу в нем ориентироваться. Но теперь я его неплохо знала, и не просто знала, а даже смогла полюбить. Погрузившись в изучение каталогов и образцов, я поняла, в какой интересный мир я попала. Я рассматривала паттерны, придуманными известными английскими художниками почти двести лет назад. А названия какие поэтические! Вот эта маленькая юркая птичка – «клубничный воришка»! Наверно, это был любимый персонаж у художника – он повторялся на многих дизайнах, в разных коллекциях.

Но самый сильный восторг вызвал у меня заяц. Такой живой и настоящий – как у Дюрера. С прорисованными усиками, шерстинками. Зверек склонил голову набок и кокетливо приподнял переднюю лапку. Ну разве не прелесть! Я все ждала, когда появится подходящий интерьер, чтобы можно было предложить заказчику этого зайца. А пока я частенько листала тяжелый каталог обивочных тканей, в котором он был размещен, – просто ради эстетического удовольствия.

Я поняла, что необъятный ассортимент, так пугавший меня поначалу, на самом деле предоставлял безграничные возможности для работы. Я любила составлять комбинации из разных материалов, так чтобы получались красивые сочетания по цветам и фактуре. Вот эта портьерная ткань, моя любимая, светло-зеленая, свежая, словно молодые листья на яблоневом дереве, будет так хорошо смотреться вот с этой нежно-розовой тончайшей вуалью. А к ним – бежево-кремовую обивочную ткань! Интерьер получится в такой деликатной гамме – словно подсвеченный лучами утреннего весеннего солнца. А этот сапфирово-синий бархат! Такой глубокий и загадочный. К нему так и просятся охра и золото. У нас как раз есть подходящая бахрома!

Как-то, увлекшись этим занятием, я не сразу заметила, что за мной наблюдает стоящая рядом директриса. Я невольно вздрогнула, а она удовлетворенно улыбнулась.

– Очень красивое сочетание ты подобрала, – она подошла ближе и погладила ткань. – Молодец! Мне нравится. У тебя глаз художника! – директриса провела по мне взглядом, сверху вниз и обратно. – Все, что ты делаешь, получается красиво и со вкусом.

Я смутилась от ее взгляда.

– Ведь ты же художник, так? – в голосе директрисы мне почему-то послышалась ревность.

– Нет! – я смущенно улыбнулась. – Я просто рисую иногда. Когда есть свободное время. Но такое бывает редко.

Мне почему-то стало грустно. Я задумчиво загибала уголок страницы.

– Я рада, что ты втянулась, – сказала директриса. – Скоро ты полюбишь их еще больше.

Я подняла на нее удивленные глаза.

– Кого?

– Шторы! Обивочные ткани! Камины и радиаторы.

– А, ну да…

– Отвлекись на минутку! У меня кое-что есть для тебя. Пойдем ко мне.

Наверху, в своем кабинете, директриса сказала, что, по ее мнению, я готова к самостоятельному общению с клиентами.

– Хватит подбирать такие

красивые сочетания просто так. Для себя. Пора приступить к работе.

Директриса дала мне мой первый пробный заказ. Она объяснила, кто клиент, что ему требуется и как с ним связаться. Я почувствовала радостное волнение. Но директриса осекла меня, неожиданно добавив:

– Честно говоря, ты слабовата. Признаться, я была более высокого мнения о твоих способностях. Так почему-то мне показалось, встретив тебя.

Я удивленно подняла на нее глаза. Я почему-то подумала не столько о смысле ее слов, сколько о том, что она неправильно, с ошибкой построила предложение. Это резануло мне слух. И это было не в первый раз. Еще я заметила, что у директрисы явные проблемы с падежами. Впрочем, падежи – это ведь не самое главное, чтобы руководить салоном.

– Но так и быть, – снисходительно добавила директриса. – Дам тебе шанс. Не подведешь меня? Справишься?

– Справлюсь, – пообещала я, все еще в недоумении от ее предыдущих слов, мысленно переключившись с формы ее высказывания на его смысл.

Директриса прищурилась и удовлетворенно кивнула.

«Каким хищным, неприятно-кошачьим становится выражение ее лица, когда она вот так сужает глаза, – думала я, глядя на нее. – Но это ничего. Главное, что человек она неплохой. Вроде бы».

Когда я спускалась по лестнице, девицы почему-то дружно, как по команде, уставились на меня. Не обращая на них внимания, я сразу прошла к полке с каталогами, чтобы предварительно подобрать сочетания, которые могли бы понравиться клиенту, которого мне дала директриса.

***

Моя первая самостоятельная сделка прошла легко и успешно. Клиент остался очень доволен моей работой и нашим общением. Он одобрил все, что я для него подобрала, и оставил в кассе внушительную сумму денег. Когда он ушел, я села и погрузилась в дальнейшую работу по заказу: нужно было сделать заявки поставщикам, все еще раз проверить, все правильно оформить. Я делала это в первый раз и очень волновалась: боялась что-то упустить. Почувствовав на себе чей-то настойчивый взгляд, я подняла глаза: Полина сидела напротив, скрестив руки на груди, и с возмущением смотрела на меня. Казалось, она до глубины души была чем-то оскорблена. Я вернулась к работе. В конце концов, Полина не выдержала: встала, тщательно расправила складки своей юбочки и медленным шагом направилась ко мне. Сначала она молча меня разглядывала, а потом раздраженно выдохнула:

– Ах, опять этот цвет! Ты снова надела эту кофту!

– ???

– Этот дурацкий сиреневый цвет! Он меня раздражает.

Я улыбнулась. Конечно, я понимала, что Полина бесится вовсе не из-за сиреневой кофты.

«Мне нет дела до того, что тебя раздражает. И это не моя проблема».

Но взгляд Полины и что-то еще – неуловимое, невысказанное – дало мне почувствовать, что эта проблема – моя.

Вскоре у меня появились и другие клиенты. Работая над первым и над последующими своими заказами, я поймала себя на том, что делаю это с удовольствием. Правда, мой энтузиазм постоянно натыкался на какие-то специально создаваемые мне препятствия. Однажды я консультировала клиентку по текстилю для штор, когда на меня огромным разъяренным шмелем вдруг налетела Элла. Она по-прежнему всячески демонстрировала мне свое неприязненное отношение – как в день нашего знакомства. Довольно быстро я стала отвечать ей взаимностью – честно говоря, Элла тоже меня порядком раздражала. Мне не нравились ее глупость и высокомерие, ее мутные водянистые глаза и неестественно выгнутые нарисованные брови. А также наклеенные ногти кислотных оттенков, давно вышедшие из моды. И одевалась она несколько странно, особенно для своего возраста: из глубокого выреза декольте у нее постоянно вываливались ярко-оранжевые от искусственного загара груди, а из-под короткой и явно маловатой маечки выглядывали складки коричневого живота со сморщенной дыркой пупа. А когда Элла приседала, чтобы достать что-то с нижних полок стеллажей, из-под ее брюк с низкой посадкой выглядывал крошечный кружевной треугольник трусиков на необъятной заднице.