Жестокии развод
Шрифт:
– Что?!
– Ты бы прислушалась к его мнению.
– Я не…
– Галь… – тетя нежно сжимает мою руку и слегка мотает головой, – Не надо. Это неплохо. Так и должно быть в семье, чтобы она работала: партнеры должны прислушиваться друг к дружке. Но! Твоя мама все равно сказала бы тебе. Ей нужна была твоя помощь, чтобы получить опеку.
– Какая?
– Она хотела попросить тебя оформить мальчика на себя, так как ей могли его не отдать из-за возраста. И Надя верила, что ты это сделаешь, просто она думала, как лучше преподнести информацию, чтобы твой муж не смог тебя отговорить.
Падаю на спинку стула и задумчиво вырисовываю круги на столе указательным пальцем. Горечь на языке остается все равно. Разговор вышел странным. Я одновременно чувствую веру в себя со стороны моей матери, но вместе с тем ощущаю тяжесть собственных решений. Своей мягкости. Своей не…решительности? И огромного отрицания конфликтов. Да, так оно и есть. Я ненавижу конфликты, поэтому предпочитаю где-то промолчать. Но, что если тут дело не в этом, а в том, что я просто слишком слабая?… Может быть, будь я чуть сильнее, она бы во мне не сомневалась…
– Для нее это много значило, – говорю тихо, тетя Лена кивает.
– Да. Она полюбила этого мальчика, и он ее тоже. Олег держался особняком ото всех, у него в детдоме много конфликтов. Воспитательница говорит, что он «слишком принципиальный», а я считаю, что все это бред. Просто ребенок, которого растили в любви и пытались привить правильные ориентиры, не может жить в несправедливости.
– Или в стае.
– Или в стае.
– В ней часто обижают слабых.
– А ему это не нравится. Поэтому получает он…
Сердце сжимается, и я поднимаю глаза. Тетя Лена слегка жмет плечами.
– Твоя мама нашла к нему подход. Я не удивляюсь этому, конечно. Надя была…человеком, которому ладить с другими максимально просто. Даже с ребенком, который находится в глубокой обороне и дико скучает по отцу.
– Он его любит…
– Очень. Надя даже решила, что обязательно свозит его на свидание.
– А это возможно?
– Думаю, она нашла бы выход. Было бы непросто, да и на свидании было бы тяжело, но…мне кажется, Олег все отдал бы, чтобы увидеть папу.
Да…я его понимаю…
– Они нужны были друг дружке, Галь. В этом нет твоей вины, и это не значит, что она тебя меньше любила, но ей было одиноко. Ты должна это понимать…
А я и не спорю. Загадочный мальчик Олег перестал быть таким загадочным, но не перестал быть интересным. Может быть, у него тоже был талант? Проникать в разум и сердца всех, кого он встречал на своем пути? Как у моей мамы…
В окно бьет игривый ветер, скрипят сухие снежинки, а еще выходит солнышко! Оно, как я и думала, вот-вот начнет играть на фасадах и окнах старого фонда Петербурга, и это будет прекрасно. Мороз и солнце, день чудесный! Меня немного отпускает. Может быть, это просто самовнушение, но внутри у меня становится спокойней…
11. Нет момента хуже Галя
На кухне повисает тишина, и сложно определить, хорошая она или плохая. Напряжение заряжает воздух, тяжелая правда оседает на пол пылью, а в окно бьет солнце и будто бы все не так плохо.
Я не понимаю.
Ежусь, вздыхаю. Разбираться нет желания, по крайней мере, сейчас. Я опускаю глаза на оладья и хочу сказать,
Тетя Лена вздыхает и тушит сигарету.
– Я не знаю, стоит ли говорить сейчас…
– … Анатолий Петрович и Анастейша Андреевна скоро поженятся…
От голоса диктора вздрагиваю. От информации колюсь о собственное сердце.
Первая реакция – глухое непонимание и какое-то…глупое «я в домике». Но я смотрю на экран…даже против воли.
Это что-то из разряда «голова боится, а руки делают», только вместо рук… глаза. Мой муж улыбается рядом с миловидной, красивой блондинкой, придерживая ее за талию. Она похожа на куколку. В детстве какое-то время я собирала похожих куколок, и тем забавнее складывается ситуации. Теперь это делает мой дорогой супруг. Он опускает на нее взгляд, который до приторной, зубной боли наполнен нежностью и участием, а она смотрит на него в ответ в похожей гамме густых, отвратительных эмоций.
По моему нутру прокатывается глухая боль. Но это не идет ни в какое сравнение с тем, что будет дальше…
– Они познакомились, как в сказке. На одном из благотворительных приемов их глаза встретились, и жизни изменилась в корне на сто восемьдесят градусов…
Экран показывает пару счастливых кадров. Вот они ужинают в моем любимом ресторане, а вот отдыхают в загородном комплексе, где я тоже любила бывать. Кстати, с ним. И если вам кажется, что это верх цинизма, то подождите делать выводы. Третий снимок – это снимок с отдыха, и моя память услужливо подбрасывает воспоминания о том, как Толя в срочном порядке укатил в командировку, прежде сказав мне о том, что объект находится в глухом лесу, а значит, он не сможет отвечать на мои звонки. Так же редко он отвечал и на сообщения. А я все голову ломала, что за объект в далекой тундре, раз так, а?
Загадка раскрыта.
Этот объект находился на модном курорте Мальдив, рядом с молодой, наглой сукой. Рядом с ней находились и мои знаки внимания, которых уже давно не было. Следующие кадры с огромным количеством красных роз и дорогих украшений, снимают еще парочку вопросов относительно моего благоверного, но главный удар не в этом.
Мои дети.
Дальше и они появляются в кадре, а диктор поясняет:
– У Анатолия Петровича есть дети от первого брака, который закончился задолго до знакомства с Анастасией…
Задолго?! А это забавно…
– … Они уже успели познакомиться и посетить пару семейных мероприятий в семье нашей юной невесты, и стали добрыми друзьями. Будто бы знали друг друга всю жизнь…
Следующий кадры – это уже про боль. Видео с моими детками, которые развлекаются в каком-то незнакомом мне доме. На незнакомом мне празднике. Среди незнакомых людей. Они улыбаются, смеются, участвуют в конкурсах, а для меня все эти конкурсы ненавидели всегда…
Вот так…
Потом кадр меняется. Думаю, это снято совсем недавно. Точнее, точно после того, как все вскрылось для одной тупой, наивной, слепой и все отрицательные прилагательные разом, овцы. То есть, для меня.