Житие сестер обители Тёсс
Шрифт:
Когда пришло время и Бог восхотел перенести ее в неизменное и вечное пристанище, где она столь часто обреталась желанием сердца, то Он послал ей весьма суровую смерть. Пожелав уподобить ее Своему единородному Сыну, Бог отнял у нее всякое сокровенное утешение. А она вновь и вновь напоминала нашему Господу о Его страстях. И вот одна из сестер сказала ей: «Сестра Анна, не слишком ли часто напоминаешь ты нашему Господу о страстях Его? Сестры полагают, это от нетерпения». Она отвечала: «Увы, мне так скверно, что кажется, меня по каждому члену режет М ножей». А та ей: «Ты разве не помнишь, как часто просила у Бога, чтобы Он дал тебе при кончине испытать те страдания, каковые при Своей кончине испытывал Сам?» И тогда она замолчала. А спустя некоторое время резко обернулась, изрекла: «Omnis spiritus laudet dominum» [125] [126] , затем обмякла и лежала, покуда не оставила мир сей.
125
Всякое
126
«Omnis Spiritus laudet dominum». — Пс. 150: б.
Блаженная сестра из мирянок Элли из Эльгау молилась Анне, чтобы та после кончины дала ей знать, что с нею сталось. И вот, когда в седьмой день она, по своему обыкновению, возносила молитву в горнице [127] , на нее сошел свет, да столь удивительной красоты, что ей подумалось: если бы она его увидала, то для нее это было бы смертью, — и бросилась ниц на постель. А другая сестра как-то раз лежала в сильной горячке и с великой верой испила из ее черепа, и в тот же миг горячка отпустила ее.
127
...в горнице... — В оригинале: «uff der kemnaten» — букв.: «в кеменате» (Tss. 40, 10), то есть в комнате с камином.
[XII]
О блаженной сестре Бели из Винтертура [128]
Жила у нас еще одна преблаженная сестра, звали ее Бели из Винтертура. Будучи одной из старейших сестер, она проводила самую строгую жизнь в соответствии с уставом Ордена, неукоснительно соблюдая уставные посты. Хотя в те времена вино выдавалось не чаще, чем два раза в неделю, она не хотела щадить свое престарелое тело: никто не сказал бы, что она лежала в больнице всего-навсего раз. Помимо прочих святых упражнений она обычно всякий день после заутрени читала Псалтирь. Ей не хватало общей епитимьи [129] , и она стегала себя можжевельником. У нее было также обыкновение никогда не выходить в сад. Даже если деревья прекрасно цвели, нельзя было заметить, чтобы она обращала к ним взор.
128
Эта сестра, по всей вероятности, происходила из бюргерского рода, проживавшего в соседнем к обители городе Винтертуре.
129
...общей епитимьи... — В оригинале: «gemainer disciplin» (Tss. 40, 22).
По причине святости и строгости ее жития сестры были очень привязаны к ней, так что она целых XX лет была субприорессой. Если какая-либо сестра хотела выйти из мастерской и брала на то Benedicite [130] , она с любовью ей говорила: «Benedicite значит благо-словить. Посему тебе не следует ничего говорить, кроме того, что благо. И как только сделаешь, что тебе нужно, возвращайся тотчас назад».
Когда ее освободили от этой должности, то поставили прислужницей [131] . Сие было вопреки ее воле, ибо ей хотелось вовсе уйти на покой, но она оставалась послушной. А в помощь себе она прикрепила письмецо на рукав, в котором было начертано: «Насколько выйдешь из своей собственной воли, настолько преуспеешь в совершенной жизни, и не больше того».
130
Благословите (лат.).
131
Прислужница. — В оригинале: «gesellin» (Tss. 40, 32). Имеется в виду служанка или диакониса.
Поскольку жизнь ее была весьма свята, то можно полагать, что Господь наш многое с нею творил — и уж несомненно однажды. Будучи на молитве после заутрени, узрела она другую блаженную сестру, что та окружена дивным светом и что Дух Божий так втянул в себя все ее силы, что святое тело сестры парит в оном свете и в воздухе. Она обыкновенно все годы читала святому Давиду Псалтирь, дабы кончина ее была сладостной.
Будучи на смертном одре, она лежала, словно не чувствуя болей. И когда должна была умереть, одна из сестер сказала: «Отходит». Она спросила: «Кто отходит?» Сестра ответила: «Вы». Она же, рассмеявшись, сказала: «Оттого-то я и смеюсь!» И едва сестры собрались, она отошла — кротко-кротко, по-доброму.
[XIII]
О блаженной сестре Элизабет Цольнерин [132]
Жила у нас также некая весьма святая сестра, и звали ее Элизабет Цольнерин. Господь наш сотворил с нею немало добра, ибо нам говорили о ней, что у нее была столь обильная благодать, что ей приходилось от нее защищаться, дабы не лишиться рассудка. А что наш Господь в ней обитал, и притом охотно и радостно, нам зримо показывал ее образ жизни. Она была очень тиха. Ее поведение было благостно и исполнено кротости. Говорила она совсем мало. Когда же во время [молитвы] стояла в хоре,
132
Эта сестра была представительницей дворянского рода Цолльнер (либо Цоллер, нем. Zollner, Zoller) из Цюриха.
[XIV]
О блаженной сестре Бели [133]
Божественная любовь есть украшение всех добродетелей. И когда огонь божественной любви воспылает, он не может быть скрыт. Сие вполне оправдалось на сладчайшей сестре Бели из Зуре [134] , каковую Бог отметил особенным образом тем, что у нее всегда было доброе и любвеобильное сердце. То, как она себя вела и что говорила, несомненно указывало: она пылала в Божией любви. Оттого-то она и не могла терпеть прочих радостей, ведь Господь наш баловал ее так милостиво Своей нежной отрадой, что всякая иная радость казалась ей горькой и грубой. Посему, когда у нее что-то случалось, из-за чего она могла опечалиться, она никому на это не жаловалась, но обращалась к единственному Возлюбленному своему, Каковым утешалась и в скорби, и в радости. Всё, чего бы ни требовал от нее устав нашего Ордена, она исполняла с желанием и радостью — на ней вполне оправдалось, что любовь всё переносит [135] , — сколь бы часто ей ни приходилось слабым телом строго соблюдать этот устав во всех его частностях. Потому что свободная любовь имеет то преимущество, что с легким сердцем несет тяжкую ношу. Почти на всех путях она была так бодра, что скорей не ходила, а летала, особенно же если должна была отправиться в хор. Сие было для нее столь вожделенным, что она едва ли полной стопой вставала на пол и на землю.
133
Имя этой монахини в оригинальном заголовке пишется как «Belinum» — Дательный падеж (на -um, -un) личного имени «Бели», взятый, по предлогу «von», от имени «Белиина».
134
Бели из Зуре. — Сестра здесь именуется по селению Зур (Suhr), расположенному вблизи города Аарау (ныне — административный центр кантона Аргау).
135
..любовь всё переносит... — Ср.: 1 Кор. 13: 4—8.
Со сколь великой и особой приятностью [136] Бог действовал в ней, то несказанно. Ибо ее житие, воистину, изобиловало любовью и сладостью. Порой она от всего сердца рыдала, а когда ее потом спрашивали, что с ней приключилось, то это было не чем иным, как тоскою по Богу. А еще одной сестре она говорила, что ее ничто не раздражает и что у нее никогда не бывает нехватки во времени. Этой самой сестре она дала наставление: «Возлюби Бога и служи Ему со всем усердьем да знай, что за год человек может так приблизиться любовью и строгостью к Богу, что Тот дарует ему такую награду, ради которой он в других случаях подвизался бы XXX лет и был лишен Его лицезрения». И сие было на ней самой зримым образом удостоверено.
136
...приятностью... — В оригинале: «suessikait» — букв.: «сладостью» (ТВ. 42, 11).
Перед кончиной она пролежала целых полтора года пластом, и ее приходилось носить. При этом она была радостна, говорила о Боге словами, исполненными сладости, и ее лицо расцветало, как роза. Когда она лежала в сей любовной хвори, одна сестра ей сказала: «Ты прямо-таки больна от любви». А она отвечала из сердечной полноты: «Для меня было бы мучением, если бы то была любовь не к нашему Господу». Она прямо-таки изнемогала от желания смерти. Тогда же при смерти лежала и другая сестра. Сия тоже говорила о смерти со вкусом и изрядным желанием. Тогда, от всего сердца разрыдавшись, она сказала: «Как мне не рыдать, если Себах желает [попасть] в Царство Небесное раньше меня?» Когда она лежала в оной болезни, видимым образом не испытывая никаких телесных мучений, к ней привели хорошего врача. Он сказал, что у нее нет никакой другой хвори, кроме той, что ее сердце охвачено непомерной любовью и тоской неведомо по чему, что сие выше ее сил и вот-вот приведет к смерти. Она вполне могла бы сказать:
«In Christi amore langueo volenti dolore».
(«Томлюсь вольной скорбью в любви к Господу моему Иисусу Христу».)
Когда пришло свое время, Господь наш захотел исполнить ее желание и ей предстояло умереть, она лежала, словно не испытывая болей. Находившаяся при ней сестра говорила нам, что она отошла очень хорошо, словно улыбалась. И это можно понять. Ибо жизнь ее была почти смертью, да и тоска ее была обращена к единому Благу. Так что вожделенный час, когда с Ним надлежало объединиться, претворился для нее в сущую радость. Потому что любовь Божия сильнее, чем смерть [137] .
137
Потому что любовь Божия сильнее, чем смерть. — Ср.: Песн. 8: б.